Длинная трещина шириной в полторы ладони наискось расколола стену пещеры, начинаясь от пола и теряясь верхним концом где-то там, в непроглядной темноте, куда не доставал освещавший наш путь огонь.

О том, чтобы лезть туда даже мысли ни у кого не возникло. Мы же не крысы каменные. Расширить? А как это сделаешь без инструмента? Топорик я захватил, но камень лучше рубить обушком. Да и кто знает, какова глубина скального разлома? Не десяток стоп, явно, - за такую работу я все же взялся бы. А если сотня, две, три? Тут не один год копошиться...

Ну что же, подышали свежим воздухом и на том спасибо провидению. Во всяком случае на слова упрека никто не решился. Даже гордая феанни, считавшаяся госпожой Этлена. Впрочем, отношения у них были скорее, как у отца с дочерью, у учителя с ученицей, но не как у слуги и хозяйки. Может, это они такая необычная пара, а, возможно, у перворожденных понятия "слуга-хозяин" трактуются несколько иначе, чем у людей.

После краткого отдыха пошли "за ветром", как сказал Этлен на этот раз.

Ответвление пещеры, выбранное сидом для пути вилось, загибалось и постоянно понемногу забирало вниз. Сразу закрадывались сомнения - как можно надеяться выбраться, уходя все глубже и глубже под землю...

И вдруг тоннель кончился. Огромный зал - свет факела не достигал ни до потолка, ни до трех остальных стен - встретил нас веселой капелью. Как в травнике, когда ласковые солнечные лучи мягкими пальцами скользят по намерзшим за зиму сосулькам, заставляя их лить непрерывные слезы. Бесчисленные капельки, срывающиеся с потолка били веселыми серебряными молоточками по поверхности там и сям раскинувшихся луж.

Этлен поднял факел повыше и высветил окруживший нас каменный лес. Искрящиеся, отражающие свет гранями мелких кристалликов столбы тянулись вверх. А навстречу им с потолка свисали подобные им каменные сосульки. Чудо, которое мне до сей поры видеть не приходилось. Да и учителя храмовые тоже как-то обошли вниманием такое явление природы. Как образуются эти столбы? Из чего? Ведь не из воды же нарастают?

Не у одного меня захватил дух при виде застывшей красоты. Гелка охнула и прикрыла ладошкой рот. Этлен покачал головой. Кажется с одобрением. Даже Мак Кехта, позабыв о своей печали вертела головой направо и налево. Желвак кряхтел и чесал затылок пятерней, потом попытался отломать кусочек каменного дерева. Ну-ну, тебе же его и тащить...

– Где может быть выход, Эшт?
– Этлен явно преувеличивал мои знания о земле и подземном мире.

– Трудно так сразу, - в действительности у меня вообще не было никаких мыслей по этому поводу.
– Может разлом? В стене или потолке?

– Быть может, - телохранитель кивнул задумчиво и затушил факел сапогом.

Желвак забурчал что-то недовольным тоном, рассчитывая, что сиды его не расслышат. Нет, дружок, не надейся. Если даже я услышал.

Зачем перворожденный оставил нас во тьме я догадался почти сразу. Он хотел увидеть проникающие снаружи отсветы. Если трещина небольшая или далеко, то свет факела мог заглушить слабые лучи солнца.

А вдруг сейчас ночь?

– Нет, - раздался в темноте голос Этлена.
– Дело идет к закату, но еще день.

Сколько бы он не убеждал меня, что не читает мысли, не поверю.

– Держитесь за мной, как тогда, в норе стуканца, - продолжал сид.
– И пойдем понемногу.

Шаг за шагом, стараясь не разбить лбов о каменные столбы, мы пошли по направлению середины зала. Во всяком случае, мне показалось, что к середине.

Каковы же размеры этой пещеры? С первого взгляда показалось, что в ней запросто разместятся самое малое четыре главных соль-эльринских храма Сущего работы знаменитого мастера позапрошлого столетия Трезиния Кавра. Вместе со всеми портиками, шпилями и колоннадами. А я еще не видел большей части зала.

– Солэс, - тихо, словно опасаясь спугнуть, проговорил Этлен.
– Свет.

– Солнышко!
– в голосе Гелки было столько надежды и веры в спасение.

– Аат' солэс, Этлен?
– как ни сдерживалась феанни, а волнение скрыть не смогла.
– Где свет, Этлен?

– Ан суэс. Ан гриан аг татнимх. Там вверху. Там светит солнце.

Телохранитель был прав. Из-под самого потолка пробивался слабый, бледный, но такой родной, солнечный свет. Как же я истосковался по нему! Не должен человек жить, как чернохвостый суслик или каменная крыса под землей.

Однако радость быстро сменилась разочарованием.

– Можешь обратно зажигать факел, Этлен, - вымолвил я, сам не узнавая своего севшего голоса.

Было от чего расстроится. Мы же не нетопыри - взлететь к самому потолку и выбраться на волю. И здесь не повезло. Придется продолжать таскаться по проклятым переходам и лабиринтам и искать другой путь наружу, более подходящий бескрылым созданиям, какими, без сомнения, являлись и мы, люди, и перворожденные.

– Подожди. Не надо впадать в отчаяние, - отозвался сид.
– Посмотрим еще.