– И слушать не желаю! Я не хочу нового "преступления века", тем более что фантазии есть где разгуляться, такое необычайное дело!

Дима, - он повернулся к Селиверстову, - обрати внимание на этого молодого человека. Ни в коем случае не выпускай его из дома. Вот такие борзописцы, как он, и сделали из нашей несчастной России черт-те что и сбоку бантик!

– Может, его отправить в город?

– У-у-у, не стоит. Никто из присутствующих дачи Баскера не покинет. Все. Так, Кузнецов, Селиверстов, Иванова - на выход. Прочим продолжать завтрак. Да, - добавил Вавилов уже на выходе, - если Баскер придет в себя, немедленно доложить мне.

Уже на подходе к столбам Вавилов начал меняться: вальяжные движения стали плавными и хищными, взгляд заострился, капитан то и дело пригибался к тропке и настороженно хмыкал. У меня тут же родились ассоциации с максимально разжиревшим и сильно обрусевшим Шерлоком Холмсом. На место доктора Ватсона претендентов не было, благо роль статиста никого не вдохновляла. Впрочем, я ошиблась: доктором Ватсоном очень хотел стать Бельмов, но Холмс из облпрокуратуры едва ли согласился бы на обнародование бельмовских мемуаров.

– Столбы ставил Солодков?
– спросил он.

– Да, но...

– Несложно узнать, кто строил баскеровскую дачу, - перебил Вавилов. Вот столбы - это уже веселее. Так...
– его взгляд упал на барельеф встающего на дыбы пса, - лучше не придумаешь.

– Все указывает на Баскера и его домочадцев настолько явно, что понимаешь, что делали дело не они, - произнесла я.

– Я тоже так думаю, однако от комментариев воздержусь.

– Вот здесь лежал труп, - кивнул Селиверстов.

– Да, это видно за километр, - серьезно произнес Вавилов.
– Ага, вот и следы...
– Он запнулся и поднял обескураженное лицо:

– Но это же просто монстры какие-то.

Если справедливы обычные пропорции, то эти псы размером.., ну, я не знаю.., чуть ли не с лошадь.

– По крайней мере, гораздо тяжелее Аметистова, - заметила я.

– Почему ты так решила?

– Обратите внимание, что рядом с местом, где видна кровь на траве, лужайка тоже сильно примята, но только по одну сторону от следов крови. Безусловно, Аметистов не мог примять столько травы, значит, его перекладывали.

– На расстеленный рядом полиэтилен или что-то в этом роде?
– спросил Вавилов.
– Видимо, что так. Крови-то на траве слева от трупа нет. Но ты продолжай.

– Его завернули в пленку и куда-то отнесли. А потом этот человек вернулся и стал оттаскивать труп пса. Он лежал здесь...
– Я наклонилась над участком сильно примятой травы прямо у правого столба.
– По тому, как говорил Баскер, это именно так.

– А сам Баскер лежал вот здесь, - показал Кузнецов на место в двух шагах от предполагаемого участка дислокации мертвого пса в сторону Волги и болот.

– Ну вот... Человек отнес куда-то Аметистова и вернулся за псом... начала я.

– А я думаю, что все было наоборот, - раздался голос, от которого Вавилов так и подпрыгнул на месте. На лужайку деловитой походкой входил Бельмов.

– Та-а-ак, - зловеще протянул капитан, а мы с Кузнецовым переглянулись и залились веселым - совершенно ни к месту - хохотом.

Селиверстов тоже улыбнулся, но тут же серьезно предложил:

– Давай я его замочу, Денис Иваныч?

– Ну погоди ты, - отмахнулся Бельмов, - дай сначала скажу, а потом можешь пристрелить.

Вавилов молча смотрел на него.

– Я хочу сказать, что сначала оттащили пса, - глубокомысленно поведал Бельмов, - во-он туда, где его светящийся труп видели Кузнецов, Суворик и Казаков.

– Светящийся?
– буркнул Вавилов.
– М-да-а-а... Вот и имей дело с журналистами.

– Потом завернули в целлофан Аметистова и унесли. Вернулись не раньше чем через час, как раз в промежуток между появлением здесь кузнецовской компании и нашим походом с дачи Баскера.

– А труп пса утопили в болоте?
– предположила я.
– Так, что ли?

Вавилов спустился по склону почти к болоту и начал усиленно осматривать траву. Наконец он что-то схватил и поднес к глазам.

– Черт!
– пробормотал он шепотом, который разнесся едва ли не на все болота.
– Идите сюда.

Мы спустились.

Участок земли, на котором стоял Вавилов, был пропитан спекшейся кровью. Бурая корка, треснувшая в нескольких местах, напоминала о том водопаде крови, который пролился на этот суглинок сегодня ночью.

– По-моему, он устал тащить собаку, - произнес Вавилов, - и решил унести ее по частям.