– Вот то-то, - уже добродушнее сказал Тимофей Леонидович, - и хорошо, что тебя, болвана, Александр Иванович не слыхал. Не любит он болтливых идиотов.

После этого содержательного диалога стало окончательно ясно, что заказчиком убийства Аметистова был мой идеал настоящего мужчины Александр Тимофеев...

– Я тебя отдрессирую, ба-а-алван, - продолжал отповедь Новаченко уже доброжелательным тоном, - ничего, ты еще молодой, неотстрелянный ..

– Может быть, необстрелянный?
– весело переспросил кто-то.

– Нет, именно неотстрелянный.
– Новаченко засмеялся.

В этот момент зазвонил телефон. Кто-то из гостей взял трубку, а потом, недолго думая, нажал кнопку включения громкоговорящей связи "Speaker":

– Вас слушают... Але!.. Резиденция Тимофея Новаченко!..

– Погоди ты!
– послышался голос самого Новаченко.
– Я слушаю.

– Ты что это, Тимофей?
– раздался холодный язвительный голос. Сабантуй в честь прошедшего Дня Победы?

Я не могла не узнать этого голоса.

– Возьми другую трубку. Где ты похерил свой "мобильный"? Заставляешь ждать, Тимофей.

– Извини, Александр Иванович, - пробормотал Новаченко.
– Сейчас...

По всей видимости, он перешел на другой аппарат - радиотелефон, потому что отошел от веселящейся компании, встав в метре от шторы, за которой, едва сдерживая дрожь, оцепенела в нечеловеческом напряжении я.

– Да, - произнес Новаченко.
– Что? Да, знаю. С ней все? Ты окончательно решил? Ну, понял.

Новаченко надолго замолчал, слушая, что ему говорит Тимофеев.

– Когда?
– наконец спросил он.
– Ясно.

Как его там? Да, запомнил. Вавилов. Угу, добре. Ну все.

– Ежкин корень!
– пробормотал Тимофей Леонидович и пропустил пару-тройку совсем уж неделикатных выражений.
– Даже отдохнуть нельзя!

... Вавилов?! Безусловно, это не самая редкая фамилия в России, но таких совпадений быть не могло. Я была убеждена, что в виду имелся именно капитан Денис Иванович Вавилов. К чему Тимофеев упомянул сие имя? Может, убить? Или договориться? Или они уже давно в сговоре?

Мои размышления прервал голос Новаченко:

– Эй, Оксанка, Ольга, Светка, пойдем дрессировать мою собачку!

– Это которую собачку? Которая между ног, что ли?
– плоско съязвил кто-то.

...Лучше между ног, чем ту, о которой тут же вспомнила я, и кровь бросилась мне в голову, когда я подумала, что Новаченко, быть может, держит этот кошмар где-нибудь в подвале и сейчас возьмет да и покажет пьяным гостям.

– Только она у меня опасная, - предупредил Новаченко, - того и гляди что-нибудь там вот...

Мне стало жутко. Тем временем девушки прошли мимо меня и спустились вниз по лестнице. Я услышала их голоса уже со двора перед домом.

Внезапно дикий визг прорезал ночной воздух, и я слетела по лестнице и выглянула с террасы.

Перед домом стоял у машины с приоткрытой дверцей Новаченко, а на руке одной из девушек висел, крепко сжав челюсти, совсем крошечный пятнистый черно-белый щенок.

– Я же говорил, нужна дрессура, - повторил, хохоча, Новаченко.

– Ладно, пошли в дом!
– окликнул девиц Новаченко, после того как общими усилиями щенок был отделен от руки одной из них. Недовольно порыкивающий комок водворили обратно в машину Тимофея Леонидовича.

Я поспешила обратно к двери, ведущей внутрь дома, и уткнулась носом в чью-то заросшую мускулатурой волосатую грудь.

– А ты откуда тут взялась?
– довольно доброжелательно донеслось сверху.

Я подняла глаза и увидела едва ли не в полуметре над собой довольно симпатичную небритую физиономию, дышащую напалмом жутчайшего коктейля спиртных напитков. Рожа при этом ухмылялась и была украшена здоровенным кровоподтеком под глазом. Совсем свежим.

Мне тут же подумалось, уж не тот ли это "неотстрелянный" молодец, которого незадолго до этого "дрессировал" Новаченко. Следы этой дрессировки налицо, а вернее - на лице.

Больше я ничего подумать не успела, потому что губы уже произносили ответ на вопрос здоровяка, руки машинально сжимались в кулаки, и проскочила мысль: а ну как если?..

На этом моя мысль и завершилась, потому что, услышав мои слова: "Ну вы, блин, даете!" - амбал поскреб в затылке и крикнул Новаченко:

– Тимофей, а эта с Калиной, что ли, приехала?