Я перевела взгляд на Эвелину, все еще стоявшую на коленях.

– Вы и в самом деле безумны, - тихо выговорила я, - но вам нет оправдания, потому что ничто не может оправдать таких преступлений.

Она подняла на меня глаза.

– Наверно, вы правы... Я не хотела смерти Андрея, мне хватит и одного Аметистова. Я возненавидела этих псов, которые раньше вызывали во мне желание жить. Я хотела расстаться с Олегом, но тут...

– Но тут пришел капитан Вавилов и сделал нам предложение, которого мы не сумели отвергнуть, - сказал Соловьев.

– Какое предложение?

– Он сказал, что все знает о нас, что мы убили Аметистова. И что от расплаты нас может спасти только одно...
– Психоаналитик некоторое время помедлил и выговорил с ужасающей отчетливостью и ясностью:

– Смерть Баскера.

Он поднял Эвелину с пола и прижал к своей груди.

– Вавилов выведет его на болота, для следственного эксперимента, а мы выпустим на него псов. Псы загрызут Баскера, а Селиверстов расстреляет их вместе с погонщиком.

– Братом Эвелины?
– воскликнула я.

– Ему лучше умереть, - хрипло выговорила она, - он слишком страдает.

– И на него спишут всю вину?

– Нет, не на него, - холодно ответил Соловьев.

– Ну не на вас же? Естественно, вас перед этим отправят в больницу.

– Куда?..

– То есть за границу, - поправилась я, сожалея о своей нелепой оговорке, угодившей в самое болезненное место моих странных собеседников.

Соловьев коротко глянул на меня, как выстрелил, и отрицательно качнул головой.

– Кто заказчик?
– спросила я.
– Тимофеев?

– Да, он.

– Ясно. Тогда, насколько я знаю Тимофеева, Вавилову конец. Александр Иванович не любит перебежчиков и ренегатов.

– Да, капитан обречен, - подтвердил Соловьев.
– Селиверстов тоже. Ведь он предал своего хозяина.

– Дима?
– поразилась я.
– Предал Аметистова? Значит, он уже все знал, когда мы ходили на болото за телом Аметистова?

– Нет, тогда еще и Тимофеев не знал обо мне с Вилей. Кто ж бы заплатил деньги за предательство?

– Вавилову тоже проплатили?

– И много.

– А козлами отпущения Тимофеев избрал Вавилова и Селиверстова.

– Именно так. Виля, - он повернулся к Эвелине, расслабленно сидящей у стены и бессмысленно глядящей в пол, - тебе плохо?

– Когда мы уезжаем?
– спросила она.

– Послезавтра утром улетаем в Москву, а оттуда, вечером, в Мадрид.

– А Лена? Фил?

– Они приедут через месяц. Все будет хорошо, Вилечка.

– Я хочу, чтобы черных псов никогда больше не было, Олег. Даже в моих снах.

– Я обещаю, - коротко ответил он.

В этот момент в комнату вошел высокий человек, держащий на поводке здоровенного черного мастино неаполитано. Если это и есть ночной кошмар Баскера, то наркотик, которым пичкали гостей и хозяев виллы, вероятно, очень силен, если это добродушное животное превратилось в светящегося демона исполинских размеров. Зато человек выглядел ужасно.

Это был высоченный детина метра два ростом, но с несоизмеримо узкими плечами, плоской впалой грудью и длинными, как у обезьяны, руками почти до колен и короткими, кривыми ногами. Для его огромного роста голову он имел очень маленькую, с нелепо приплюснутым затылком, на котором курчавились короткие редкие волоски. Маленькие узкие глазки неопределенного цвета смотрели кротко и бессмысленно, а в сочетании с гладким безволосым подбородком, словно размазанным по лицу носом и огромным оскаленным ртом с кривыми желтыми зубами, лицо казалось какой-то нелепой и страшной маской.

– Вы и его пытались лечить своей микстурой?
– довольно нелюбезно спросила я Соловьева.
– Синдром Дауна обезображивает человека, но не до такой же степени!

Больной повернул ко мне лицо, раздув ноздри, с шумом втянул воздух и вдруг сказал скрипучим, неестественным голосом - так, будто со спокойствием взирающего на происходящее, и вдруг произнес:

– Андрей Карлович, а кто поручится, что капитан Вавилов не натравит на вас черных псов?

Вавилов изумленно вскинулся, косясь затравленным взглядом на Олега Платоновича, как бы вопрошая: да ты что, с ума сошел, что ли?

Баскер усмехнулся:

– Ну ты скажешь, Олег Платонович. Капитан Вавилов?

– Чисто теоретически возможно все, - ответил Соловьев.
– Я пойду с вами, - закончил он.

– Хорошо, - Вавилов встал.
– Значит, Селиверстов, Баскер, Маринин, Серов, я и вы, доктор Соловьев. По-моему, в такой компании появление песиков будет просто как божья благодать, потому что послужит разрешению дела.

– А где Иванова?
– внезапно спросил Баскер.

– Я не знаю, - пожал плечами Вавилов.
– Возможно, ее осенила очередная гениальная идея и она помчалась ее осуществлять. Она сегодня весь день ходила с вдохновленным лицом.