– У тебя прекрасный живот, - сказал он проводя ладонью по ее телу и целуя ее.

Она повернулась в его объятиях и прижалась к нему.

– Побудь еще недельку, - попросила она.

– Ты же слышала, что сказал Сэм по поводу оплаты его счетов - нужно много зарабатывать, - ответил Оливер. И он мягко погладил ее по плечу. Он не шутил.

– Но все эти люди на заводе...

– Все эти люди на заводе, они разбегутся при первой же возможности уже в два часа дня, если меня нет рядом, - добродушно сказал Оливер.
– Ты становишься изумительного цвета.

– Ненавижу оставаться одна, - продолжала Люси.
– У меня не получается быть одной. В одиночестве я становлюсь такой глупой.

Оливер рассмеялся и крепче прижал ее к себе.

– Ты вовсе не глупая.

– Глупая, - настаивала она.
– Ты не знаешь меня. Когда я одна у меня мозг как старая мочалка. Ненавижу лето. Летом я как в ссылке.

– А мне нравится цвет твоей кожи летом, - сказал Оливер.

Люси даже немного рассердила легкость его отношения.

– Ссылка, - упрямо повторила она.
– Лето - это моя Эльба.

Оливер снова рассмеялся.

– Вот видишь, - сказал он.
– Ты не так глупа. Какой глупой женщине могла прийти в голову такая мысль.

– Я не безграмотна, - уточнила Люси, - но я глупа. И мне будет так одиноко.

– Ну, Люси...
– Оливер отпустил ее и начал ходить взад-вперед по комнате, открывая ящики и заглядывая в шкафы, проверяя что ничего ли он не забыл.
– На озере сотни людей.

– Сотни трагедий, - сказала Люси.
– Жены, которых не терпят их собственные мужья. Смотришь, как они собираются у входа в отель, и представляешь себе их мужей, наслаждающихся в городе жизнью.

– Обещаю тебе не наслаждаться жизнью в городе, - ответил Оливер.

– Или ты хочешь, чтобы я воспитала в себе миссис Уэльс, - продолжала Люси.
– Расширяла свой кругозор, собирала интересные факты, чтобы развлекать компанию за партией в бридж с Петтерсонами следующей зимой.

Оливер помолчал.

– Ну, - сказал он с легкостью, - я бы не воспринимал это так серьезно. Просто Сэм...

– Я просто хотела дать тебе понять, что я знаю это, - перебила его Люси с каким-то необъяснимым желанием смутить Оливера.
– И мне это не нравится. И можешь так и передать Сэму по дороге в город, раз уж все решили быть столь чертовски откровенными сегодня.

– Ладно, - сказал Оливер.
– Скажу. Если ты так хочешь.

Люси начала одеваться.

– Мне бы хотелось поехать домой вместе с тобой, - сказала она. Прямо сейчас.

Оливер открыл дверь в ванную комнату и заглянул туда.

– А как же Тони?
– спросил он.

– Возьмем его с собой.

– Но ему здесь так хорошо.
– Оливер вернулся в комнату, удовлетворенный результатами своих поисков - он ничего не забыл. Он никогда ничего не забывал, нигде, но нигде и не пренебрегал этой последней быстрой проверкой.
– Озеро. Солнце.

– Я уже знаю все это про озеро и солнце, - возразила Люси. Она наклонилась, чтобы надеть мокасины, прохладная кожа которых приятно обхватила ее босые ступни.
– Я думаю, что его мать и отец, оба вместе, могут принести ему гораздо больше пользы.

– Дорогая, - мягко и тихо произнес Оливер.
– Сделай мне одолжение.

– Какое?

– Не настаивай.

Люси надела блузку, застегивавшуюся длинным рядом пуговиц сзади, и подошла к Оливеру, повернувшись к нему спиной, чтобы он помог ей застегнуться. Автоматическими аккуратными и точными движениями он начал снизу.

– Мне страшно думать о том, как ты болтаешься в одиночестве по этому огромному пустому дому. И ты всегда изнуряешь себя работой, когда меня нет.

– Обещаю тебе не переутомляться, - сказал Оливер.
– И знаешь что... Побудь-ка здесь недельку. Посмотри на свое самочувствие. Как пойдут дела у Тони. Тогда если ты все еще будешь хотеть домой...

– Так что?

– Ну, тогда посмотрим, - сказал Оливер. Он застегнул последнюю пуговицу и нежно погладил ее по затылку.

– Посмотрим, - повторила Люси.
– Всякий раз, когда ты говоришь "посмотрим", это означает "нет". Я знаю тебя.

Оливер рассмеялся и поцеловал ее в макушку.

– На этот раз это значит "посмотрим".

Люси сделала шаг назад и повернулась к зеркалу, чтобы накрасить губы.

– Почему, - холодно произнесла она.
– Почему мы всегда делаем то, что хочешь ты?

– Потому что я старорежимный муж и отец, - сказал Оливер, сам удивившись своим словам.

Люси густым слоем нанесла помаду, потому что знала, как это не нравится Оливеру, а ей так хотелось наказать его за этот отказ, хоть такой мелочью.