Шоу Ирвин
Шрифт:
– Скажите, мистер Баннер, - сказал он, - вы занимаетесь спортом?
– Немного играю в теннис, плаваю, катаюсь на лыжах...
– Я хотел спросить, вы в какой-то команде?– уточнил Оливер.
– Нет.
– Хорошо, - прокомментировал Оливер.– Спортсмены так много занимаются собой, что никогда нельзя рассчитывать, что они проявят заботы о ком-то другом. А моему сыну нужна забота и много внимания...
– Знаю, - сказал Баннер.– Я видел его.
– О!– удивился Оливер.– Когда?
– Я здесь уже несколько дней, - ответил молодой человек.– Я был здесь большую часть лета. Моя сестра живет в полумиле отсюда, вниз по озеру.
– Вы сейчас живете у нее?
– Да.
– Почему вы согласились на эту работу?– внезапно задал вопрос Оливер.
Баннер улыбнулся.
– Причина обычная, - сказал он.– Да еще и провести все лето на свежем воздухе.
– Вы бедны?
Юноша пожал плечами.
– Отец пережил Депрессию, - ответил он.– Но все еще прихрамывает.
Оливер и Петтерсон одновременно кивнули, вспомнив годы Депрессии.
– Вы любите детей, мистер Баннер?– спросил Оливер.
Молодой человек помедлил, будто ему пришлось тщательно продумать ответ.
– Как всех людей, - сказал он.– Есть дети, которых я бы с удовольствием замуровал в стену.
– И то правда, - согласился Оливер.– Но не думаю, что вам захочется замуровать Тони. Вы ведь знаете, что с ним?
– Кажется, мне кто-то говорил, что в прошлом году он перенес ревматизм, - сказал Баннер.
– Правильно, - подтвердил Оливер.– Это дало осложнение на зрение и сердце. Боюсь, ему еще долго нужно будет беречь себя.– И Оливер устремил взгляд на озеро. Лодка уже была совсем близко к берегу, Люси продолжала безостановочно грести.– Из-за этого, - продолжил Оливер, - ему пришлось пропустить целый год в школе, и проводить слишком много времени с матерью...
– Все мы слишком много времени проводили с матерью, - послышался голос Петтерсона.– И я тоже.– И с этими словами он допил свой бокал.
– Дело в том, что, - рассуждал Оливер, - надо дать ему возможность вести себя как нормальный ребенок, насколько это возможно, не перенапрягаясь. Он не должен напрягаться или уставать - но я не хочу, чтобы он чувствовал себя инвалидом. Следующие год-другой будут решающими и мне не хотелось бы, чтобы он рос с чувством страха и неудачи...
– Бедный мальчик, - тихо произнес Баннер, не сводя глаз с приближающейся к берегу лодки.
– Вот этого как раз и не надо, - быстро сказал Оливер.– Никакой жалости. Ни грамма жалости, пожалуйста. Это одна из причин, по которой я не могу сам остаться здесь с Тони еще на несколько недель. Именно поэтому я не хочу оставлять его наедине с матерью, и поэтому ищу молодого человека в качестве компаньона. Я хочу, чтобы он почувствовал какую-то нормальную, молодую, двадцатилетнюю безжалостность. Думаю, вам это под силу?..
Баннер улыбнулся.
– Вам нужны рекомендации?
– У вас есть девушка?– спросил Оливер.
– Ну вот еще, Оливер, - одернул Петтерсон.
Оливер повернулся к Петтерсону.
– Одна из самых важных вещей, которую нужно знать о двадцатилетнем молодом человеке, это имеет ли он девушку, - мягко возразил он.– Или у него была девушка когда-то, или же он сейчас на промежуточной стадии.
– У меня есть девушка, - ответил Баннер и добавил: - Приблизительно.
– Она здесь?– спросил Оливер.
– Если бы я сказал, что здесь, вы бы дали мне эту работу?
– Нет.
– Она не здесь, - быстро выпалил Баннер.
Оливер наклонился, пряча улыбку, поднял телескоп, опустив его на другую ладонь. Что вы знаете об астрономии?
Петтерсон хмыкнул.
– Чертовски подобранные вопросы, - сказал он.
– Тони уверен, что станет астрономом, когда вырастет, - объявил Оливер, вертя в руках телескоп.– И было бы неплохо если...
– Ладно, - неуверенно сказал Баннер.– Я знаю немного...
– И в какое же время сегодня ночью будет по-вашему видно созвездие Ориона?– задал вопрос Оливер тоном заправского учителя.
Петтерсон покачал головой и с видимым усилием поднялся на ноги.
– Я от души рад тому, что мне не придется наниматься к тебе на работу, - сказал он.
Баннер улыбнулся Оливеру.
– Вы очень хитры, правда ведь, мистер Краун?
– Почему вы так решили?– с невинным видом спросил Оливер.