– Мы с лордом О'Брайаном обговорили условия, дорогая! Приданое Дилайт он счел достаточным, а от себя я прибавил двух чистокровных кобыл: О'Брайаны разводят лошадей.

– Только не говорите этого Дилайт, умоляю вас, милорд, - попросила Розмари.

Лорд О'Брайан рассмеялся.

– Да, - кивнул он, - вряд ли этой девчонке будет приятно узнать, что часть ее приданого - две лошади. И если даже ей предстоит услышать об этом, то я возьму сей труд на себя.
– Он вновь рассмеялся.
– Кстати, где она? Я не прочь выпить за ее здоровье.

Леди Розмари вздохнула.

– Если я не ошиблась, Дилайт убежала в сад, милорд, - через парадную дверь и направо.

– Благодарю вас, мадам, - ирландец галантно поклонился ей и вышел из комнаты.

Когда он ушел, Розмари повернулась к мужу.

– Роб, разумно ли мы поступили? Мне бы не хотелось, чтобы Дилайт была несчастна.

– По-моему, - ответил ее супруг, - Дилайт повезло гораздо больше, чем она думает. Лорд О'Брайан - ровесник Тони, и хотя я с удивлением узнал, что его сын погиб, я уверен, что Дилайт нужен муж старше ее самой. Мальчишка ей вскоре наскучит. По-моему, таков был замысел Божий. Она выйдет замуж, будет жить в Ирландии - подальше от мест, где испытала разочарование. Хотя внешне Дилайт оправилась, по-моему, ей будет больно вновь видеть сестру и Энтони. Кстати, если бы она сравнивала молодого мужа с Энтони, мальчишка не выдержал бы такого сравнения. А лорд О'Брайан - такой же зрелый мужчина, как Тони. Надеюсь, с ним у Дилайт появится столько хлопот, что она и не вспомнит о своем разбитом сердце.

– Ты уже решил насчет свадебной церемонии?

– Через несколько дней состоится официальная церемония обручения ирландцы с уважением относятся к подобным обрядам. Свадьба будет в конце лета, прежде чем осенние шторма помешают преодолеть морской путь между Англией и Ирландией. После помолвки лорд О'Брайан вернется на родину, а в августе вновь будет у нас.

– Я только молю Бога, чтобы Дилайт была Счастлива, Роб, - тревожно произнесла леди Морган.

– Ей придется самой строить собственное счастье, дорогая, - возразил ее муж, - но лорд О'Брайан очарован ею. Как только она прекратит сопротивляться, она будет если не счастлива, то вполне довольна своей судьбой.

А в этот момент Дилайт не чувствовала себя ни счастливой, ни довольной. Заметив приближающегося лорда О'Брайана, она попыталась спрятаться от него среди деревьев. Он не звал ее и не искал, а шел прямо к ней. Внезапно Дилайт потеряла его из виду и была вынуждена покинуть свое укромное место за большим деревом - лорд О'Брайан словно сквозь землю провалился. Вдруг пара сильных рук обхватила ее, развернула, и Дилайт вскрикнула, но этот крик оборвал поцелуй.

Ее еще никогда не целовали, и она ожидала совсем иного. Его властные манеры ошеломили Дилайт. С другой стороны, поцелуй не был ей противен. Его твердые губы прижались к нежным губам Дилайт, обжигая их и заставляя сердце Дилайт забиться так, как никогда прежде. Ее вдруг охватило пламя, и, не в силах справиться с собой, она обняла его и поцеловала в ответ.

Наконец, когда оба уже не могли дышать, лорд О'Брайан отстранился, но не выпустил ее из рук.

– Клянусь всеми святыми, детка, ты мне подходишь, - заметил он.
– Я прибыл сюда, ожидая увидеть смирную и послушную бледную английскую розу. Я даже подумывал сказать твоему отцу, что, поскольку Десмонд мертв, нашим семьям следует отказаться от родства, но внутренний голос помешал мне сделать это, и я прислушался к нему, как прислушивался всегда. И что же я обнаружил, детка? Горячую, своенравную плутовку с невероятным именем, которая, судя по одному взгляду, способна принести мне. сильных сыновей-кельтов. Не прошло и минуты, как я понял, что хочу тебя!

Во время этого страстного монолога лорд О'Брайан разжал руки, и Дилайт оттолкнула его, влепив пощечину, от которой зашатался бы менее сильный мужчина.

– Это еще за что?
– удивился ирландец.

– Вы посмели поцеловать меня!

– А ты ответила на поцелуй.

– Не правда!
– вскричала Дилайт.

– Нет, правда, детка.
– Он усмехнулся.
– Ты целовала меня со страстью, которую вряд ли понимаешь в своей невинности, и ручаюсь, при этом кровь закипела у тебя в жилах.
– Рассмеявшись при виде ее стыдливого румянца, он продолжал:

– Да, я поцеловал тебя, детка, и намерен целовать впредь, а со временем предпринять и кое-что другое - так, чтобы ты ослабела от наслаждения и стала умолять меня о большем, как я готов умолять сейчас тебя. Я хочу целовать твое прелестное тело, ласкать эти пышные груди. Хочу учить тебя, как прикасаться к мужчине и доставлять ему удовольствие.
– У него задрожали руки, и он вновь привлек к себе Дилайт. Она попыталась вырваться, но руки О'Брайана сжимали ее до тех пор, пока Дилайт не поняла, что пора прекратить бесполезное сопротивление.
– Я хочу, чтобы ты вся стала моей, Дилайт Морган, и подарила мне сыновей и дочерей.
– Его губы дразняще коснулись ее рта.
– Я хочу любить тебя - так, как и ты хочешь любить меня.

– Но я не желаю вас любить!
– запротестовала Дилайт.
– Я даже не знакома с вами, милорд!

– Я - Кормак, детка! Кормак - это мое имя. Вот мы и познакомились. Мы уже достаточно знаем друг друга. Я - тот самый незнакомец, который преследовал тебя в снах с тех пор, как ты подросла. Это я заставлял тебя просыпаться по ночам с болью, суть которой ты поняла только сейчас. Я твой, детка, а ты принадлежишь О'Брайану, Так было суждено еще давно, и так будет!

Она не могла пошевельнуться. Ее околдовал этот чудный голос, говоривший возмутительные вещи, а эти зеленые глаза мерцали так, словно затягивали ее в свою глубину. Дилайт не понимала, что с ней происходит.