Дома мы застали очаровательную картину. Мама сидела на корточках возле ванночки и трогательно кормила Тотошу свежими улитками.

– Очаровашка, - проворковала мама.
– Но страшон! Даже жалко его. Он ведь не знает, какой он некрасивый.

Алешка кончиком пальца погладил Тотоше горлышко. Тот блаженно закрыл свои лупоглазые желтые фонарики.

– Некрасивых животных не бывает, - поучительно сказал Алешка.
– Все они красивы по-своему.

– Так уж!
– возразила мама.
– А бегемот?

– Ну что ты, мам? Ты видела, как он разевает свою пасть? Вот красота!

– У тебя какой-то странный вкус, Алексей. Идите мойте руки, ужинать пора.

– А папа?

– Он звонил, скоро будет. А что?

– Соскучились.

– Так я вам и поверила! Небось опять чего-то затеваете? Кого притащите?

– Страуса. У нас какие потолки?

– Два пятьдесят, а что?
– насторожилась мама.

– Жаль, не поместится. У него рост два восемьдесят.

– Что ты все врешь? Иди руки мыть. Не бывает таких страусов.

– Приведу - увидишь!
– крикнул Алешка из ванной.

– Я тебе приведу!
– крикнула мама из кухни. И на всякий случай уточнила: - А он кусачий?

Атаку на папу мы начали издалека. Сначала стали довольно равнодушно расспрашивать его о той группе контрабандистов, которая покупала во всех Америках редких животных и торговала ими в России, - нет ли чего-нибудь новенького?

– А вам зачем?
– спросил папа.

– Интересно ведь, - ответил Алешка.
– Торжествует у вас там, в вашем Интерполе, справедливость или нет?

– Торжествует, - сказал папа.
– Отчасти.

– Это как?
– спросил я.

– Основную часть группы мы задержали. Здесь и за границей. Сейчас ведется по этому делу следствие.

– А не основная часть?
– допытывался Алешка.
– Она ушла от ответственности?

– На какое-то время, - папа неопределенно пожал плечами. И его ответ тоже был неопределенный.

– И, конечно, - настаивал Алешка, - на какое-то неопределенное время от ответственности ушли, как всегда, главарь и организаторы.

– Что вы к нему пристали?
– заступилась мама за папу.

– Больно ты умный стал, - сказал папа Алешке.

– Он и раньше такой был, - заступилась мама теперь за Алешку.

Она всегда старалась равномерно раздавать своим трем мужчинам кнуты и пряники.

– Не замечал, - буркнул папа и, допив чай, стал разворачивать газету.

– Ты невнимателен к детям, - мама продолжила наступление.
– Знаешь, чем это может кончиться? Приведут домой какого-нибудь страуса. Два восемьдесят высотой. Где мы тогда будем жить?

Ситуация стала выходить из-под контроля в сторону ссоры родителей на тему: кто из них больше любит своих детей. Но со страусом мама, сама не догадываясь об этом, очень помогла нам. Вывела разговор на нужную нам дорогу. Алешка тут же этим воспользовался:

– Пап, а где твой страусиновый фермер живет?

– Что за вопрос?
– Папа опустил газету и поверх нее взглянул на Алешку.

– При случае заедем. Хочется страусов посмотреть.

– В зоопарке посмотри.

– Вот еще! Там они в клетках, а там - на воле.

– Хитришь, Алексей, - сказал папа.

– Хитрю, пап. Очень хочется маме страусиновое перо подарить.

– Хитришь, Алексей, - тут же сказала и мама. Но глаза у нее загорелись.
– Хотя… Отец, помнишь, у меня такая шляпка есть! Как раз под страусовое перо, а?

– Ладно, - сказал Алешка, - сознаюсь. Мы с Димой хотели для тебя, пап, яйцо страуса вернуть.
– Папа к тому времени уже обнаружил пропажу половины своей коллекции.

– Да, - сказала мама, - они так расстроились.

– Хитришь, - сказал папа маме.

– Немного, - призналась мама.
– Из-за перышка. Очень хочется.

– Пап, - заныл Алешка, - мы ж у него выпрашивать не будем. Мы сменяемся.

– На мой пистолет?
– иронически уточнил папа.

– На Тотошу. А что? Будет у него еще и крокодилья ферма. Прямо Африка.

Тут совершенно неожиданно возразила мама.

– Вы что? Ребенок только-только привык к новой обстановке, почувствовал себя дома…

– В семье, - с иронией добавил папа.