С самого начала войны он пошел на фронт, участвовал в боях; но плен был первым страшным потрясением в его жизни.

У каждого есть свои любимые песни. Сергей задушевно пел "Ермака", "Славное море, священный Байкал", "Бродягу", "Тайгу Бодайбинскую"...

– Чует мое сердце: скоро мы опять услышим голос нашего любимца, говорил Аслан Лазарю.
– Помнишь, как он пел:

Ой да ты, тайга моя родная,

Раз увидишь - больше не забыть!

Лазарь продекламировал нараспев:

Ох да ты, девчонка молодая,

Нам с тобой друг друга не любить!

И Аслан тут же подхватил:

Я теперь один в горах Витима, С

крылась путеводная звезда,

Отшумели воды Бодайбина,

Не забыть тайгу мне никогда!

Анатолий взглянул на светящийся циферблат часов, приказал приготовиться.

– Я поведу вас лесом. Путь будет трудный. Держитесь друг друга. Будьте осторожны, не отставайте.

Шли густыми зарослями. Приходилось то и дело пригибаться, иногда ползти на четвереньках, пробираясь сквозь колючий кустарник. Измученные, исцарапанные, люди наконец преодолели чащобу.

– Из одного сражения мы вышли, - заметил комбат. На рассвете группа залегла под деревьями на обочине дороги, в двух километрах от лагеря.

Вскоре вдали затарахтел мотоцикл. Неподалеку от засады он остановился. Мотоциклист сошел на землю, проверил мотор. Снова завел.

Он ехал один. И никого не заметил.

Анатолий приказал пропустить его.

– Подпилите-ка это дерево, - распорядился он, постучав ладонью по стволу ближайшего великана.
– Но пока не валите.

Немного времени спустя на дороге показалась грузовая машина.

– Кажется, они, - прошептал Анатолий.
– Давай!

Партизаны повалили подпиленное дерево на дорогу.

Машина приближалась на полном ходу - ведь только что проехал мотоциклист, и дорога была свободной... В кузове - полно солдат.

Увидев что-то темное на дороге, шофер резко затормозил и повернулся к сидевшему в кабине офицеру. Тот рывком открыл дверцу. И не выскочил, а свалился на землю, подсеченный пулей комбата. Аслан метким выстрелом уложил одного конвоира.

И сразу же в машине все закипело - пленные схватились с охраной. В этой свалке показалась атлетическая фигура. Дважды взметнулись вверх мощные руки, и за борт вылетело двое конвоиров. В руках атлета оказался немецкий автомат - и с этого мгновения участь конвоя была решена. Шофер и четверо уцелевших конвоиров подняли руки.

Аслан, Лазарь и Даглы Асад кинулись к машине.

Сергей (а это был он) спрыгнул на землю, широко раскинул руки.

– Вот оно, счастье! Не верилось, что жив останусь. А тем более - вас встречу.

Партизаны погрузили трофейное оружие на машину. Они не имели потерь только один боец был ранен в руку.

Анатолий приказал бывшим пленным:

– Долг платежом красен: теперь вы конвоируйте их.

– Есть, - улыбнулся Сергей.

– Ты хороший снайпер, - повернулся Анатолий к Аслану, - покажи нам сейчас, какой ты шофер.

– Есть! Пожалуйста!
– сказал Аслан и занял место шофера.

И машина, послушная его руке, свернула с дороги и помчалась в сторону гор.

СКРИПАЧ

Лучше получить пощечину

от друга, чем подачку от врага.

Азербайджанская поговорка

Удина погружена в тишину. Люди спят. Лишь в ресторанах завсегдатаи забыли о том, что уже ночь. Они пьют, едят, громко, беззастенчиво спорят. Оркестр играет без передышки, полуголые танцовщицы, сменяя одна другую, исполняют малопристойные танцы. Публика почти не обращает на них внимания: приелись ей платные улыбки, похотливые телодвижения...

Наконец потные, усталые танцовщицы уходят. Смолкает оркестр. И тогда на сцену выходит скрипач. Это - Мезлум.

Он не в духе. Эти оргии, это дикое невеселое веселье кажутся ему бессмысленными. Тяжело наблюдать все это. Еще тяжелее - принимать участие. Но что делать? Стоит проявить хоть малейшее безразличие к ненавистным обязанностям ресторанного музыканта - и снова окажешься в лагере.

Лагеря Мезлум боялся, как смерти. Когда-то он был доволен своей профессией. Музыка приносила ему радость, талант обеспечивал почет, всюду он был желанным гостем, его встречали и провожали аплодисментами и цветами.

Он всерьез думал, что профессия музыканта спасет его от смерти даже в плену... И сначала ему как будто повезло. Он уцелел. Потом он был замечен лагерным начальством, и замечен благодаря музыке. Другие пленные выполняли изнурительную, подчас бессмысленную работу, жили мечтой о куске хлеба, опасаясь даже думать о том, что будет завтра, а он - сыт, спокоен за спиной немецкого офицера, работа у него легкая; время от времени ему разрешают поиграть на скрипке...

Что требуется от него в данный момент? Сидеть - тихо, смирно. Терпеть. Ведь главное - выжить. А сохранить жизнь в такое время - это тоже почти героизм... Правда, он денщик у коменданта лагеря. Но не вечно же он будет денщиком! После войны все войдет в свою колею. И где бы он ни находился, его профессия обеспечит ему спокойную жизнь. Его надежда - скрипка, она принесет ему новое счастье...