После того как нам забили третий гол, Репин коротко, сквозь зубы сказал что-то Жукову; тот перешепнулся с Подсолнушкиным, и они поменялись местами Саня стал на защиту. Пробегая мимо Подсолнушкина, Андрей сказал что-то и ему, и, видно, что-то не слишком любезное - Подсолнушкин только головой повел, точно у него заныл зуб.

Андрей не то что побежал, а заскользил рядом с белобрысым, не мешая ему, не пытаясь выбить мяч у него из рук. Тот передал мяч Тане - Репин оказался рядом с нею. Таня кинула мяч - и неплохо кинула. Но Андрей взлетел за ним, точно и сам весил не больше, чем мяч, и его тоже подкинула невидимая сильная рука. И тут же, на лету, с дальнего конца площадки, послал мяч в корзинку противника. Мяч легонько стукнулся о край кольца, подскочил - и аккуратно нырнул в сетку.

–  Ур-ра! Андрей! Ура, наши!

–  Не в сухую! Не в сухую! Я уж думал, в сухую! - как одержимый, повторял Петька.

–  Хороший удар, - согласился Гриша.

И игра закипела снова. Худенькая Женя, забившая нам первый гол, опять ловко и сильно кинула мяч, но Жуков отбил его, послал Стеклову, а Стеклов уверенно передал Репину. И снова Репин с очень далекого расстояния послал мяч в корзинку противника - и снова попал. Это произошло быстро и легко, как во сне, и, кажется, все наши разом перевели дыхание - только после короткой паузы раздался дружный восторженный вопль. А на лице Андрея, изменив его до неузнаваемости, на какую-то кратчайшую долю секунды показалось выражение самой простой и обыкновенной детской радости. И тут раздался свисток, возвещавший конец игры.

Нам даже не удалось сравнять счет, но счастье от сознания, что все-таки нет позорной сухой, было велико: тесно обступив игроков, ребята хлопали по плечам, по спинам своих и чужих, что-то кричали, доказывали.

–  Еще одну! Отыграться! - вопил Петька, добросовестно исполняя роль "гласа народного".

Гриша внимательно посмотрел на него своими смеющимися глазами:

–  Верно, отыграться вам следует. Но нам, понимаешь, уже домой пора.

–  Мы приедем еще, - великодушно сказала Таня. - Мы приедем... ну... через выходной.

–  Испытания начнутся, - возразил белобрысый.

Я невольно поискал глазами Женю. Она уже стушевалась, и я не сразу заметил позади остальных пионеров ее бледное, почти не разгоряченное игрой большелобое лицо. Но, услышав слова белобрысого паренька, она подняла голову и сказала:

–  Конечно, надо дать им отыграться.

–  Мы обязаны, как ты не понимаешь! - подхватила Таня, наступая на белобрысого. - Это долг... понимаешь, наш долг, раз мы выиграли!

–  Вот что, - предложил я, - надо посидеть перед отъездом, как полагается... и спеть что-нибудь.

Через минуту мы все сидели вокруг гостей - на крыльце, на скамьях, которые притащили ребята, и просто на земле. И тут Таня спросила:

–  А какие песни вы знаете?

–  Какие песни? "Позабыт-позаброшен", - сказал вдруг Репин, словно нарочно обнажил что-то темное, далеко упрятанное, о чем никто уже не хотел вспоминать.

–  Это же беспризорники поют! - удивилась Таня.

–  Ты не обращай внимания, это он так... шутит, разве не видишь? заговорил Саня. - Мы знаем "Наш паровоз летит вперед - в коммуне остановка"...

–  А "Красный Веддинг" знаете?

Жуков замялся.

–  Красный... чего? - переспросил кто-то.

–  Веддинг. Гриша, они не знают, что такое Веддинг!

Тут, видно, чаша не только нашего, но и Гришиного терпения переполнилась. Даже не взглянув на Таню, он легонько взял ее за плечо, словно прикрепляя к одному месту, - сиди, мол, смирно.

–  Веддинг - это рабочий район Берлина, - заговорил он, снова мягко, без улыбки в глазах оглядывая ребят. - Вы ведь знаете, в Германии теперь стачки, аресты, расстрелы. А в Веддинге живут самые преданные делу революции люди рабочие, коммунисты... Давайте споем им, - обратился он к своим, - а вы подхватывайте припев.

Видно, песня была хорошо знакома и любима - пионеры запели дружно. Белобрысый мальчуган сдвинул белые брови и энергично встряхивал головой в такт песне. Отлично пели обе девочки - у Тани оказало сильный и чистый альт, Женя легко и ясно брала самые высокие ноты.

Левой! Левой! Левой! Левой!

Гремят барабаны в поход!

Левой! Левой! Левой! Левой!

То красный Веддинг идет!

Мои, затихнув, вслушивались в простую суровую мелодию.

Красный Веддинг,

К бою! К победе!

Крепче сожмем кулаки!

Силы готовьте

К битвам последним,

Дни избавленья близки!

Блеском солнца раскаленным

Залит весь горизонт.

Выше знамя! В бой, колонны!

Рот фронт! Рот фронт! Рот фронт!

На второй раз мои робко, неуверенно стали подтягивать.

–  Чай пить, - шепнул мне на ухо неслышно подошедший Саня.

Я и не заметил прежде, в какую минуту он исчез, но его ничто не заставило забыть об обязанностях хозяина и дежурного по столовой.