– О!
– обрадовался тот.
– Вот это я понимаю, в общем-то! Вот это я люблю. Это самое...

– Хватит, - отрезал я.
– Тащи еду!

Ус хлопнул в ладоши, но ничего не случилось. Он хлопнул два раза, но опять ничего не произошло. Тогда зааплодировали мы все, но и тут не вышло.

– Ах, да, - спохватился минодел.
– Мы же вчера на нашем поваре очередную мину опробовали.

– Кто же вам теперь готовит?

– Самообслуживание, - проворчал Ус и поплелся, видимо, на кухню.

Мы терпеливо ждали, хотя Причард уже успел выстучать гулкое эхо в полу.

– Там у нас склад, - пояснил Усиков, внося в залу огромный столище, ломившийся от еды. За ним проследовали остальные миноделы.

– А я - что, я - ничего, - убрал руки Прич.
– Люблю на досуге по полу постучать!

– Ты, это самое, не стучи, а то я тебя по голове постучу, с меня спрос маленький, вас тут еще много, в общем-то.

Оруженосец забрался под брюхо Бозо и застыл.

– Ха!
– сказал я, глядя на яства.
– И только? Чхи-чхи, плев-плев. Это мне на закуски. Даже сестре моей на один зуб.

Матильда, заранее облизываясь, подошла и уселась за стол.

– Жульничать, это самое?
– холодно вымолвил Ус, погрозив мне кулаком. Не проведешь, в общем-то. Додик, подойдите!

От стены отлепился один из миноделов, размером со Штушу и примерно с такой же пастью.

– Это вот наша, эта самая, гордость, - похлопал его по плечу Усиков. Давид его фамилие. Забил, в общем-то, из пращи сыновара Голиафа. А тот раз в десять больше его был и вот с такой дубиной, это самое, с шипами! Да вот она, в общем-то, посмотрите сами.

Я осторожно повернулся. То, что стояло в углу, и что я ранее принял за колоду для колки дров, оказывается, и было дубиной!

– А шипы он отломал, чтобы в зубах ковыряться, - предупреждая вопросы, ответил старший минодел.
– В общем-то.

Меня прошиб холодный пот.

– Тиль, пусти меня, - попросил я.
– Дай лучше я...

– Спокуха, - веско сказала сестра и взвесила на руке свиную ножку.

– Так вон же рожа какая же, - еще раз попытался образумить Тильду я.

– Отработано.
– И сестрица ловко заправила за воротник салфетку.

Додя поглядел на нее с уважением и свистнул. Еще один минодел поднес ему простыню, которую обжора и запихал за ворот.

– Даю отмашку!
– громовым пописком взвыл Усиков.
– В общем-то, на старт! Это самое, внимание! Ма-а-арш!
– голос его сорвался и петухом улетел куда-то под потолок.

– ...ое...али!
– просипел старший минодел и махнул платочком. Состязание началось.

ГЛАВА 10

Веселое застолье:

кто пьет, кто поет,

кто на зубах похрустывает.

Из якобы народных поговорок

Не желая быть свидетелем позорного поражения сестры (она же мне потом этого не простит!), я зажмурился, повернулся и пошел, куда глаза не глядят. Шел я, пока не уткнулся носом в теплую Асьмушкину чешую. Я обнял его, а он принялся мурлыкать мне на ухо.

– Я тоже хочу, - раздалось с другой стороны, и ко мне прижалось большое шерстяное и пыльное.
– Ты не волнуйся, - сказало оно Штушиным голосом. Матильда только вошла во вкус, а половины яств на столе как не бывало.

[Image008]

– Это Дод все съел, - отозвался я, шмыгая носом.
– Быть нам нынче в котле у сыноваров.

– Моей маме это бы не понравилось, - задумчиво изрек Кутя.
– Я ж как-никак ее единственный сын. Надеюсь, еще повидаемся.

– Я тоже надеюсь, - вздохнул я.

– Да уж, вы бы с ней нашли, о чем поговорить.

– С кем?
– вздрогнул я.

– С моей мамой, а то с кем еще?

– Да я про свою говорю, - пояснил я.
– Хоть и не единственный, а все равно обидно, ежели не свидимся.

Внезапно за моей спиной стало очень тихо. Даже слишком. Смолкли подбадривающие вопли и свист миноделов, не верещал Причард, даже Мерин не распевал про свой таинственный "фугас". В зале эхом раздавался только чей-то тихий плач.

– Пора утешать, - отлепился я от дракона.

– Пора, брат, пора, - пропыхтел кто-то над ухом.

Я вытаращил глаза: передо мной стояла Матильда! Правда, толще обычного раза в полтора, с разводами всех цветов радуги на платье, лоснящимися от жира щеками, смеющимися глазами и чьим-то недоеденным крылышком или ножкой в руке.