– Каменный гость, – продекламировал Торшер, – прокрался насквозь!

– «Прокрался»? Нет, этого не понадобилось. Стены Безмозглона сложены из того же камня, что и я, и когда Бубльгум прикрепил к стене мой портрет, мне не составило труда не сходя с места силой мысли перенестись в его темницу.

– Ого, – сказал Тотктонада. – А вы и сейчас можете перенестись силой мысли?

– Сейчас – нет, – Философ досадливо махнул рукой на стену. – Обои, будь они неладны!

– А что обои?

– Что? Обои? – глаза Куличика забегали, негромко стукаясь о каменные веки. – А что обои? Кто сказал обои?…

– Камень-ножницы-пергамент, – сказал Сен. – Пергамент побеждает камень. Ну и прочая бумага тоже. Разумный камень не может проникнуть сквозь бумажные обои.

– Дважды предатель! – с чувством произнес Философ и отвернулся.

– Попался, голубчик! – обрадовался Клинч. – Теперь не рыпайся, а то живо повяжем!

И завхоз погрозил каменному пленнику рулоном бумаги для заклейки окон.

– Любопытно, – пробормотал Тотктонада. – И что, благородный маг дал вам хороший совет?

– О, – тут же забыл об обиде Куличик, – это был чудо что за совет!

«Кажется, я знаю, что посоветовал Бубльгум, – подумал Аесли. – Но промолчу, а то еще стану трижды предателем, а это уже чересчур».

– Бубльгум спросил, хочу ли я стать таким же, как другие Каменные Философы. Я сказал, что хочу, но не могу. И он сказал: «Тогда сделай их такими же, как ты сам».

«Ну? – сказал себе Сен. – А я что говорил? То есть, а я что промолчал?»

– Два месяца я думал, как сделать соплеменников похожими на меня. И в последнюю Вальпургиеву ночь, когда я месил тесто для тортиков, которых никто не попробует, ответ буквально упал с неба. Хочуги! Надо всего лишь вернуться в Стоунхендж и открыть проход в Тот Мир! И мне это почти удалось, если бы не…

– Этот предатель, – сказал Сен.

– Если бы не этот Сен Аесли, – Куличик хрустнул каменными зубами и, спохватившись, добавил: – Предатель!

– Понятно, – вздохнул Браунинг. – И в качестве платы за отличный совет Бубльгум потребовал от вас содействовать заговорщикам?

– Заговорщикам? Каким заговорщикам?

– Поздно отпираться! – закричал Фантом Асс, который, оказывается, уже проснулся, но не подавал вида. – Вся преступная сеть раскрыта! Бубльгум из Безмозглона руководил Каменным Философом, а Философ через записки руководил обезмаженными! Он-то и устроил похищение Мордевольта!

– Какое страшное и подлое коварство, – Торшер не выдержал и перешел на свой обычный стиль, – бунтовщиков настроить на бунтарство!

– Какие бунтовщики? – изумился Куличик. – Какое похищение Мордевольта? Что за бред!

– Бред? Ха-ха-ха! Сейчас вы узнаете, что такое настоящий бред! У меня все записи есть, с ухогорлоноса снятые! Вот. 1 мая, 5:08 утра, после ликвидации прорыва хочуг – «Разве ваш Гаргантюа такое может? Ничего, в следующий раз еще что-нибудь придумаю». А? Чего такого не может Гаргантюа? Что вы собирались придумать в другой раз?

– Рулетики, – смущенно сказал Куличик.

– Вы думали о рулетиках после того, как решили напустить на свое племя хочуг? – не поверил Лужж. – Разве такое возможно?

– Возможно, – сказал Сен. – Когда в тебе сидит хочуга, и не такое возможно.

– Не верю! – заявил Асс. – Вы наверняка в предварительном сговоре! Но это ладно, это еще рулетики, то есть цветочки! А вот вам куличики, то есть ягодки! 5 июня, 10:45 утра, сразу после похищения Мордевольта – «Полдела сделано!». Да громко так, нагло, с вызовом! Если это не улика, то я съем собственный сапог!

Клинч бросил презрительный взгляд на стоптанные ботфорты Фантома, потом – горделивый на свои сверкающие сапоги и облизнулся.

– Звучит убедительно, – сказал Браунинг. – Так какие полдела вы сделали, Куличик?

– Когда некоторые… друзья предателя меня в последний раз расколошматили, некоторые… ректоры чересчур добросовестно меня восстановили.

– И верно, – встрепенулся Лужж, – я даже специальное заклинание разработал – Попробуй-оторви, чтобы вас больше не сбивали с постамента. Как же вам удалось оторваться?

– С трудом. На одну ногу ушло полчаса.

– И ногу оторвав от постамента, – пропел Торшер, – сказал он, следуя трагедии момента: «Полдела сделано! Остались пустяки! Тому порукой мощь моей руки…»

– Уважаемый Торшер, – сказал кто-то из Браунингов, – вы были великолепны, пока исповедовали лаконический стиль. Придерживайтесь его и дальше.

– Он встал и сказал…

– Еще лаконичнее. Зарифмуйте две паузы.

Светильник затих. Фантом, внимательно изучавший свой левый сапог, поднял голову и ухмыльнулся.