Недавно здесь в связи с назначением князя Оболенского* всплыло другое имя, и его не слишком испугались. Зато известная клика сильно озлилась, если не всполошилась…

Намедни в почти официальном споре, который мне пришлось выдержать по поводу печати, было повторено, и не кем-либо, а представителем власти, утверждение, принимаемое некоторыми за аксиому, — а именно, что свободная печать невозможна при самодержавии, с чем я не согласился, заявив, что нет вещей менее несовместных там, где самодержавная власть является прерогативой государя, но что печать, как и все остальное, действительно невозможна там, где каждый чиновник чувствует себя самодержцем. Вот в чем штука… Впрочем, чтобы это было признано, и самодержец, в свою очередь, не должен чувствовать себя чиновником.

Прости, дочь моя, это словоблудие должно казаться тебе тошнотворным, каковым оно и впрямь является, так что для разнообразия поговорю о другом, о себе, например, то есть о своем здоровье, ветхом и жалком отрепье, латанием коего меня уговаривают заняться, а как раз в этом мне сильно недостает убежденности, и вот почему я до сих пор пребываю в совершенной нерешительности относительно того, что мне предпринять будущим летом. В данную минуту у меня окончательно созрело лишь одно намерение съездить к вам в Москву в следующем месяце. Все эти планы, ежегодно возникающие у живых, производят ужасно странное впечатление, когда их встречаешь в переписке тех, кого уже нет… и именно так я вполне естественно воспринимаю свои собственные планы.

Господь с вами.

Понедельник. 20 апреля

Что с вами, любезнейший Аполлон Николаевич? Отчего вас так давно не видать? Здоровы ли вы?.. Если можно, приходите завтра обедать с нами, так как меня уверяют, что завтра мои именины. Вам душевно преданный Ф. Тютчев

В случае, если стихи будут помещены в «Заре», препровождаю к вам окончательную редакцию последнего четверостишия*.

Berlin. Ce 7/19 juillet 1870

O`u ^etes-vous, et si vous ^etes encore `a Ems, qu’allait vous devenir au milieu de cette 'epouvantable bagarre qui commence? Si je vous savais positivement `a Ems, je n’aurais pu r'esister `a la tentation d’aller vous y chercher. Mais depuis votre d'epart, je n’ai pas eu, comme je devais m’y attendre, le moindre signe de vie de vous… Mais si par hasard ces lignes avaient la chance de parvenir jusqu’`a vous, donnez-moi ce signe de vie, en me l’adressant `a Carlsbad o`u je vais demain*. — Encore quelques jours, et nous serons en plein cataclysme*.

Dieu vous garde tout sp'ecialement.

Ф. Тютчев

Где вы, и если вы еще в Эмсе, каково вам будет в гуще этой чудовищной каши, которая сейчас заваривается? Если бы я знал точно, что вы в Эмсе, я не устоял бы перед искушением помчаться к вам туда. Но с момента вашего отъезда я, как и следовало ожидать, не получил от вас ни строчки… Но если по счастливой случайности мое письмецо найдет вас, черкните мне эту строчку, адресовав ее в Карлсбад, куда я еду завтра*. — Еще несколько дней, и мы ввергнемся в настоящий катаклизм*.

Да хранит вас Господь более, чем когда-либо.

Ф. Тютчев

Toeplitz. Ce 30 juillet/11 ao^ut

Ma chatte ch'erie, voil`a treize jours que je suis sans nouvelles, car le dernier signe de vie, que j’aie eu de vous, est du 17 de ce mois, jour de votre d'epart de P'eters<bourg>. Je vous suppose arriv'ees d`es le 20. Reste donc dix jours, pour recevoir une lettre d’Ovstoug, ce qui me para^it plus que suffisant, en supposant que la lettre ait 'et'e 'ecrite.

Me voil`a depuis quatre jours arriv'e et 'etabli `a Toeplitz, et cependant le m'edecin ne m’a pas permis jusqu’`a pr'esent de commencer les bains, tant il a trouv'e tout mon organisme remu'e et surexcit'e par les dix jours de cure que j’ai fait `a Carlsbad. Car non seulement cela m’a valu une recrudescence d’affections n'evralgiques dans les pieds, mais des maux de t^ete continuels, 'egalement de provenance n'evralgique.

Aujourd’hui cependant je compte prendre le premier bain, avec toutes les pr'ecautions imaginables, et en ne restant pas plus de dix minutes au bain. — Je te donne tous ces fastidieux d'etails rien que pour l’acquit de ma conscience, car il me para^it souverainement ridicule de se pr'eoccuper de la guenille dans un pareil moment. Ce qui se passe a l’air d’un r^eve. — Les Francais ne r'esistant pas mieux que les Autrichiens `a l’ascendant irr'esistible de la fortune de la Prusse*. Le sort de la France remis aux chances d’une seule bataille qui se livre peut-^etre en ce moment. Le vieux Barberousse*, les yeux d'ej`a tout grands ouverts, pr^et `a sortir de sa caverne, l’Empire napol'eonien pr^et `a y rentrer pour faire place `a l’Empire germanique, — et tout cela a moiti'e accompli dans l’espace de moins d’une semaine. — On se frotte les yeux et on se demande, si on r^eve ou si on est 'eveill'e?..

Ci-jointe une lettre de ton fr`ere qui, comme tu penses bien, m’est all'ee au coeur et que tu aimeras `a lire. Je serai bien contrari'e, si je rentrais en Russie sans l’avoir revu… Et voici quelques lignes de Daria qui m’ont moins satisfaites, tant j’ai la naus'ee de ce tourisme `a tout prix, poursuivant ses 'evolutions `a travers tout*, et m^eme sur les ruines du monde, s’il le fallait, sans autre pr'eoccupation que celle de son petit bien-^etre, le plus sordidement personnel possible. Il y a l`a quelque chose de tout bonnement m'eprisable, du vieux garcon c'elibataire en crinoline… Et cependant moi-m^eme, `a quoi suis-je occup'e ici, sinon `a rafistoler une vieille loque toute us'ee? Mais tu me dois le t'emoignage que je le fais bien malgr'e moi. — Toeplitz d’ailleurs est un charmant s'ejour. Je loge porte-`a-porte avec P<aul> Melnikoff*, et tr`es confortablement. La soci'et'e ne manque pas. Les deux fr`eres Муханов*, qui me soignent de toutes les mani`eres, le couple Potapoff, que je vois beaucoup, la C<om>tesse Fersen, les Шувалов, qui arrivent ce soir de Carlsbad, o`u ils ont manqu'e ^etre noy'es par une inondation, etc. etc. Il ne me manque, pour que ce f^ut du bien-^etre, que d’^etre rassur'e sur ce qui te concerne. Car depuis le fatal 11 juillet* je n’ai, sauf le t'el'egraphe, pas recueilli un mot de toi, pas un indice de l’'etat o`u tu es… C’est l`a ce qui est dur. — J’embrasse Marie et vous confie toutes deux `a la garde de Dieu.