Логически запрещение «Москвича» должно повлечь за собою устранение «Москвы». — Теперь вопрос: следует ли вам предупредить добровольно это устранение или продолжать до последнего нельзя? Если бы это было делом только личного достоинства, то я бы, не обинуясь, советовал бы сойти со сцены. — Решением 13 февраля, как бы оно ни состоялось, вы как публицист поставлены вне закона, а при таких условиях борьба не только невозможна, но и бесславна. Это не подлежит сомнению. — Но с другой стороны, в этой mise hors la loi [56] кроется большая доля недоразумения, совершенно преднамеренного для некоторых его вызвавших, но совершенно невольного и добросовестного в высшей среде, при содействии которой только и могло оно выработаться в осуждение.

Ваша публицистика связана неразрывною солидарностию со всею русскою печатью в ее лучших представителях. Вы и они защищаете одно и то же дело: национальность в политике, законность в правительстве. Итак, предоставьте же вашим неблагоприятелям уяснить до последней осязательности, оттого ли они чествуют вас самою избранною неблагосклонностию, что видят в вас самого искреннего и энергичного представителя этих двух начал? В таком случае игра стоила бы свеч. Претерпевший до конца, тот спасен будет*. Разумеется, есть еще и другая сторона — финансовая, которую, конечно, нельзя терять из виду, — но это вне моей компетентности.

P'etersbourg. 20 f'evrier

Je ne pourrai jamais assez te dire, ma ch`ere Anna, combien je suis en peine de toi… Je ne comprends que trop bien combien tu dois ^etre fatigu'ee de tous ces tracas, de tous ces tiraillements, de tous ces m'ecomptes — et l’influence que tout ceci doit n'ecessairement avoir sur ta sant'e… Je comprends que tu te sentes irrit'ee et r'evolt'ee contre le milieu o`u tu es, et que cette impression est encore aviv'ee par l’impossibilit'e d’en sortir. L’id'ee de quitter la Russie pour un temps plus ou moins long est une boutade fort naturelle en vue de ce qui vous y arrive*, mais le moyen n’est pas `a ton usage, et ni toi, ni ton mari vous ne supporteriez une expatriation un peu prolong'ee. — Quand on se sent aussi identifi'e que l’est Аксаков `a la vie m^eme de son pays, et que ce pays est la Russie, se sevrer de cette communaut'e d’existence, surtout dans les circonstances donn'ees, ce serait pis qu’un exil, ce serait un suicide… Et cependant j’insiste plus que jamais pour que l’'et'e prochain tu ailles faire une cure `a l’'etranger. Ceci me para^it absolument indispensable et doit primer toute autre consid'eration… Je suis s^ur que ton excellent mari pense l`a-dessus comme moi… Pas moins je voudrais bien avoir quelque certitude sur les chances de voir se r'ealiser cette 'eventualit'e.

J’ai vu Babst* qui m’a donn'e des d'etails curieux sur le mouvement d’adh'esion qui a 'eclat'e `a Moscou en faveur de la cause, soutenue par ton mari. Ici il en est `a peu pr`es de m^eme, tous les gens qui pensent ont 'et'e d’autant plus p'eniblement affect'es de cet incident, que rien n’'etait plus propre de mettre en 'evidence le vice radical de la situation, le d'efaut de la cuirasse du principe lui-m^eme…* Nous voil`a aussi emp^ech'es que doivent se sentir des catholiques sinc`eres en pr'esence du principe de l’infaillibilit'e du Pape. C’est la clef de vo^ute de tout l’'edifice, que l’on sent 'ebranl'e… La clique qui se trouve maintenant au pouvoir a une action positivement antidynastique…Si elle y restait, elle rendrait le pouvoir r'egnant non seulement impopulaire, mais antinational.

Ci-joint une lettre de Th'eophile Tolstoy qui a rapport `a son article de loi qui devait para^itre dans le Москвич*. Ne pourrais-tu pas prier Kitty de faire tenir cet article `a Katkoff, par l’interm'ediaire de Щебальский par exemple?

Je t’embrasse de tout coeur et aimerais bien te revoir. — Mille amiti'es `a ton mari.

Петербург. 20 февраля

Не нахожу слов, чтобы выразить тебе, моя милая Анна, как я огорчен за тебя… Я слишком хорошо понимаю, как ты, вероятно, устала от всех этих хлопот, от всей этой дерготни, от всех этих разочарований — и как все это неизбежно скажется на твоем здоровье… Я понимаю, что среда, в которой ты находишься, раздражает и возмущает тебя и что это чувство еще более обостряется невозможностью из этой среды выбраться. Идея покинуть Россию на более или менее продолжительный срок — побуждение вполне естественное ввиду того, что с вами происходит*, но это для тебя не выход, ибо ни ты, ни твой муж не выдержали бы сколько-нибудь длительной разлуки с отечеством. — Когда чувствуешь себя, как Аксаков, столь слившимся с самой жизнью своей страны и когда страна эта — Россия, оторваться от этой общности существования, особенно при данных обстоятельствах, было бы хуже изгнания, это было бы самоубийство… И, однако, я более, чем когда-либо, настаиваю, чтобы будущим летом ты поехала лечиться за границу. Это представляется мне безусловно необходимым и должно преобладать над всякими другими соображениями… Я убежден, что твой добрейший муж думает по этому поводу то же, что и я… Я очень хотел бы знать, есть ли какие-нибудь шансы на то, что эта возможность осуществится.

Я видел Бабста*, и он передал мне любопытные подробности о всеобщей поддержке, оказанной в Москве делу, которому служит твой муж. Здесь происходит приблизительно то же самое, все мыслящие люди тем более удручены этим инцидентом, что он как ничто другое высветил глубинный порок ситуации, изъян в основе самого принципа…* И вот мы испытываем то же чувство оцепенения, какое, должно быть, вызывает у искренне верующих католиков принцип непогрешимости папы. Кажется, будто колеблется купол всего здания… Клика, находящаяся сейчас у власти, проводит линию положительно антидинастическую…Если она продержится, то сделает господствующую власть не только непопулярной, но и антинациональной.

Прилагаю письмо Феофила Толстого, относящееся до его статьи о законодательстве, которая должна была появиться в «Москвиче»*. Не можешь ли ты попросить Китти передать эту статью Каткову, хотя бы через посредство Щебальского?

Целую тебя от всего сердца и очень хотел бы тебя видеть. — Самый сердечный привет твоему мужу.

P'etersbourg. Ce Mardi. 26 mars 1868

Ma fille ch'erie. Il para^it que j’'etais pr'edestin'e `a exp'erimenter `a mes d'epens la v'erit'e du dicton qu’on n’est jamais trahi que par les siens*, et c’est d’une trahison de ce genre — bien involontaire, sans doute — que je viens me plaindre. Il s’agit de la tr`es inutile et tr`es oiseuse publication de ce recueil de rimes* qui n’'etaient bonnes qu’`a ^etre oubli'ees, qui vient de se faire. — Mais comme, malgr'e tout le d'ego^ut que j’en avais en principe, j’avais fini par y consentir, par paresse et laisser-aller, je n’ai pas le droit de m’en plaindre. Seulement je pouvais esp'erer que la publication se ferait avec quelque discernement, et qu’on n’irait pas fourrer dans ce mince volume un tas de petits vers de circonstance, n’ayant jamais eu que le plus fugitif int'er^et du moment, et qui, reproduits, deviennent par l`a m^eme parfaitement ridicules et d'eplac'es. J’en serai quitte, pour rev^etir l’apparence d’un de ces rimeurs ridicules, niaisement 'epris du moindre bout de rime qui leur a jamais 'echapp'e — et bien que tel ne soit pas pr'ecisement mon cas, je me r'esignerai, sans grande peine, m^eme `a cet absurde contresens, par d'ego^ut et indiff'erence. Mais d’avoir reproduit dans ce malheureux petit volume ces quelques vers `a l’intention du P<rince> Вяземский, en ayant soin de mettre son nom, son propre nom en t^ete, ceci, je l’avoue, me para^it un peu trop fort…* et je supplie, avec instance, pour que, s’il y a moyen, on m’'epargne les cons'equences in'evitables de la chose… Je vais essayer de suspendre provisoirement la vente de l’'edition chez les libraires d’ici, en attendant qu’on r'epare cette singuli`ere distraction, en fixant, s’il est possible, cette malencontreuse pi`ece de vers, mais sans l’adresse de Вяземский. Il faudrait avoir soin de faire la m^eme correction dans la table des mati`eres… Et tant de tracas `a propos d’une chose si parfaitement inutile et dont il 'etait si facile de s’abstenir.