Шрифт:
– Всех засужу! Вас тоже к ответу потребую!
– рассвирепел историк и вылетел из кабинета.
Дверь хлопнула и тут же распахнулась снова. На сей раз в кабинет вошел загорелый человек в дорогом костюме.
– Николай Тимофеевич!
– заахала Ирина Сергеевна.
– Я испаряюсь! Беседуйте спокойно!
Глава 29
– Вы замужем?
– без всяких предисловий поинтересовался Андреев.
– Нет, - удивленная вопросом, ответила я.
– Десять тысяч долларов.
– За что?
– Оклад. Ежемесячно. Еда за наш счет. Без выходных. Проживание в доме. Постоянный контроль. Безопасность обеспечивает охрана, - отчеканил отец Тимы.
– Вы хотите нанять меня на работу?
– Да, - кивнул он.
– За Тимофеем требуется постоянный присмотр. Жена дура. Развод, детей поделили, ей дочь, мне сын. Я очень занят, парень достал. Гувернантки бегут. Был тяжелый разговор. Хочет вас! Собирайтесь, машина у ворот, - рублеными фразами произнес спонсор.
– Спасибо, но у меня иные планы. Я временно замещала подругу и вовсе не собираюсь работать воспитателем, - попыталась я отбиться от чести прислуживать Тиме.
– Десять тысяч гринов. Ежемесячно.
– Оклад замечательный, однако я не согласна.
– Одиннадцать.
– Благодарю, но вынуждена отказаться.
– Двенадцать.
– Думаю, мы не сумеем договориться.
– Называй свою цифру!
– Поймите, я не гувернантка.
– Пятнадцать!
Пришлось встать.
– Спасибо, разговор окончен. Впрочем, могу дать вам совет: если хотите, чтобы мальчик вырос нормальным человеком, заберите его из этой гимназии и отправьте в нормальную школу, к обычным преподавателям.
– Тима хочет тебя! Поставил условие! Иначе не пойдет учиться!
– Увы, он останется без меня.
– Я покупаю все.
– Но здесь получился облом!
– рявкнула я и, хлопнув дверью, вылетела в коридор.
Не знаю, каким образом Ирина Сергеевна будет утешать обиженного хозяина, но даже в случае крайней нужды я не пошла бы в дом к такому монстру. Одна манера говорить чего стоит - сплошь повелительное наклонение и приказной тон, никаких «пожалуйста» или «будьте любезны». Иногда от больших денег у людей сносит крышу.
Ровно в шестнадцать ноль-ноль я позвонила в дверь к Жанне и была впущена в просторную, очень уютную квартиру. Меня провели в большую комнату, усадили в мягкое кресло и спросили:
– Что хотите? Платье?
– Вы шьете все?
– заинтересовалась я.
Жанна кивнула.
– Да, кроме шуб. Но если хотите, по поводу манто я отправлю вас к замечательному скорняку.
– Какой у вас манекен смешной, - улыбнулась я.
– Сейчас таких уже не делают. Наверное, старинный?
– От мамы достался, - кивнула Жанна.
– Она тоже шьет?
– Мамочка умерла.
– Ох, простите!
– Ничего. Это не вчера случилось, много лет прошло, я тогда совсем маленькая была, - тихо уточнила портниха.
– Тяжело одной, - подхватила я, - великолепно вас понимаю.
– Не думаю, - грустно сказала Жанна.
– Меня поймет лишь тот, кто в приюте рос.
– Вас отдали в детдом?
– Да, - кивнула Жанна.
– Ой, бедняжечка! Неужели отец отказался от вас?
Портниха отвернулась к окну.
– Впрочем, мой папа, - как ни в чем не бывало продолжала я, - тоже остался со мной. Маменька смылась, решив бросить новорожденную дочь. Мы так и не встретились, я ее ни разу не видела. Была, правда, одна очень странная история, прояснившая судьбу матери, но это произошло, когда я уже сама вышла замуж.
– Ваш отец благородный человек, - пробормотала Жанна.
– Ленинид, мой папа, очень скоро попал на зону, - хмыкнула я.
– Вернее, он многократно туда садился. Меня воспитывала совершенно посторонняя женщина, к тому же алкоголичка. Правда, она была хорошим человеком, меня не обижала, но пила крепко, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Повезло вам!
– неожиданно воскликнула Жанна.
– Вы так считаете?
– удивилась я.
– Лично мне очень хотелось бы увидеть своего отца на виселице!
– вдруг заявила портниха и тут же переменила тему: - Что шьем? Вот журналы, я могу повторить любую модель.
– Если вы не любите отца, то вас не расстроит принесенное мной известие, - вздохнула я.
– Ярцев умер.
Жанна вздрогнула.
– Кто?
– Василий Ярцев умер в СИЗО, - уточнила я.
– Следствие по делу остановлено, осудить его не удалось.