Павел же своей жене не звонил.

– Знаю я их необыкновенные сюрпризы! Мой с твоим как сойдутся, так и начинаются… сюрпризы.
– Алена с такой открытой неприязнью посмотрела на Лану, что та растерялась. Но сдержалась, сделав пометку в памяти: обдумать на досуге этот… эту… это отношение.

– Скоро будут, вот увидишь, - спокойно сказала она.
– Я пойду посмотрю, не забыли ли что на стол поставить…

– Иди-иди, - не глядя на нее, хмуро бросила Алена.

Но Лана, миновав дверь в большую комнату, где был накрыт стол, пошла в спальню, плотно закрыла дверь и села в кресло.

Она вдруг почувствовала себя в гостях. Даже не так: она почувствовала себя нежеланной гостьей.

Это было отвратительное чувство.

– И чо мы Петровича в таком захолустье кинули?
– ворчливо сказал Павел, когда они уже ехали из больницы.

– Брось страдать, Паш. Мне врач понравился. Видно, что профессионал, и неравнодушный. И чувство собственного достоинства в наличии. Перед тобой, великим колбасным магнатом, прогибаться не стал.

– Да ладно, москвич, чо ты на меня бочку катишь!… Я ж просто за Петровича волновался, вот и выступил трохи… - Павлу, видно, было неловко за свои барские замашки. Но Олегу показалось, что это здесь, перед ним, неловко, а так… привык Паша к власти, привык…

– Жалко Ивана, праздник, а он по больнице слоняться будет, - сказал Олег.

Павел и его охранник Леша переглянулись в зеркале заднего вида и оба хмыкнули. Павел сказал назидательно:

– Вот не знаешь ты характера моих орлов! Ванька в малиннике остался. Его сейчас все сестрички и вообще женский персонал заботой окружил. Ох, и любят они его!… А он - их… Да и недолго он там один пробудет-то! Ты давай домашний адрес Петровича узнавай.

– Ох, не хочется Матросова волновать! Но что поделаешь, других источников у меня нет, - вздохнул Олег, набирая номер.
– Алло, Саша, добрый вечер и с наступающим… Спасибо, спасибо… Саша, у меня не очень хорошие новости. Только сильно не расстраивайся, все живы… Приходится тебя тревожить. Васильев, оказывается, в одиночку в лесной домик поехал, ну, где тебя ранило… Да, туда. А там его кто-то по голове шандарахнул. Да, довольно серьезно. Так вот, ты мне его адрес не подскажешь? Семья у него есть? А как зовут жену?… А дочку? Надя и Софья Павловна. Спасибо! Ну, конечно, буду держать тебя в курсе. А может, к тебе в соседи его определим. Ну, ты держись, скорее выздоравливай!
– И, убирая телефон, сказал: - Сашке цены нет, что ни спроси - все знает!

Олег нажал на звонок. За дверью сразу послышался быстрый цокот каблучков, и дверь распахнулась. Нарядная, улыбающаяся женщина воскликнула: «Ну, наконец-то!» - и замолчала. Улыбка пропала с ее лица. Она схватилась за горло и с трудом спросила:

– Что с Эдиком?

– Не волнуйтесь, он жив, жив!
– торопливо сказал Олег.

– Он только ранен… немного, - подхватил Павел.

– О, господи, - пробормотала женщина.
– И под праздник неймется ему… Проходите, проходите… А вас я узнала, - улыбнулась она одними губами Олегу.
– Вы - редактор «Объектива». Любимая наша газета… - Она говорила и говорила, пока мужчины снимали куртки и устраивали их на вешалку.
– А мы с Наденькой уже и стол накрыли, ждем отца, ждем… Садитесь.

И она, словно истратив на вежливый прием все силы, упала на стул. Откуда-то из глубины квартиры пришла молоденькая девушка - улучшенная и тоненькая копия капитана. Она, видимо, только что закончила разговор по телефону и ожидала увидеть отца. И теперь напряженно смотрела на незнакомцев.

– Надь, отца ранили. Вот… пришли нам сообщить, рассказать…

Девушка промолчала, только глаза у нее расширились да щеки побелели. Олег откашлялся.

– Софья Павловна, Эдуарда Петровича «скорая» отвезла в ту больницу, которая была ближе к… месту происшествия. В солнцевскую районную.

– Куда его ранило?…

– Череп пробили. Только не пугайтесь! Если хотите, вас туда сейчас отвезут.

– Да! Конечно, - вскочила она со стула.
– Надя, ты поедешь?

– Мамочка, ну о чем ты спрашиваешь?

Домой ехали на такси. Алексей повез жену и дочку Васильева к нему в больницу.

– Ох, и материт меня сейчас Алена!
– вдруг сказал Павел.

– А ты ей хоть раз позвонил?

– Не-а! А что я ей сказал бы?

Олег пожал плечами. Чужая семья - потемки.

Он никак не мог отвлечься от мыслей о жене и дочери капитана. По-хорошему, так надо бы самому сопроводить их в больницу, а не посылать с этой миссией Лешку… Но дома тоже ждут и волнуются. Да и Новый год, его надо обязательно встречать с теми, кто тебе дорог.

Маленькая изящная Аленушка, открыв дверь, выстрелила в Павла гневной тирадой, чуть не сплошь состоящей из совершенно непечатных слов.

Павел только плечи сжал и шепнул Олегу:

– Сибирячка… У них это принято.

Но Олег не знал, куда девать глаза и что делать. Он молча разделся и тихонько прошел в спальню. Ланка была там, сидела в кресле с мрачным видом.

– Тоже материться будешь?
– спросил Олег, присев на подлокотник и целуя жену в нахмуренный лоб.

– Ох, Олежка, как Алена изменилась!
– тяжело вздохнула Лана.

– Вы что, поссорились?
– удивился он.

– Нет, конечно. Просто я… ушла отдохнуть. Да ладно, не важно!… Расскажи, как там Васильев… Что вообще случилось?