– Да, – твёрдо ответила она.

– Это поставит твою репутацию под вопрос. Я не хочу, чтобы ты стала мной. Это не вариант.

– Думаешь, это беспокоит меня?

Я пожала плечами. Мы давно не разговаривали с ней просто так, и я думала, что уже совсем не знала её интересов и приоритетов. Последний раз был, когда она вместе с Талией натягивала на меня рёберный бандаж, после того, как они нашли меня, полумёртвую, в тёмной школьном углу коридора.

– Всё равно я уезжаю, – опустив взгляд, призналась она.

– Уезжаешь? – переспросила я.

– Хочу закончить школу в Калабрии… Этот город…

Приносит слишком много смертей к её ногам.

Она не поднимала на меня глаз, её голос гнусавил и горло подскакивало, когда она пыталась проглотить ком из слёз, застрявший в нём.

Она пережила смерть родителей и привыкла к тому, что теперь у неё был только Доминик, но смерть Талии не ожидал никто. Их с Джулией было невозможно расколоть пополам, и они держались друг за друга, потому что обе знали, каково это – оставаться одному.

Её уход пошатнул Джулию. Это случилось чуть больше двух недель назад, и с тех пор я ни разу не видела, чтобы она улыбалась.

Никто не знал, но её смерть разбила и меня. Я стала ненавидеть Талию, когда узнала, что она выйдет замуж за Доминика и официально станет частью его семьи, и проклинала её День рождения, из которого устроили их помолвку, поэтому весь вечер просидела в туалете, плача по тому, что и так никогда не могло быть моим.

Но как бы то ни было, она была моей подругой. Талия защищала меня, хотя была самой младшей из нас. Она обладала характером воина, которого ничего не могло сломить, и держалась достойно, несмотря на преграды.

Она была младшей, но сильнейшей.

Я бы так хотела, чтобы она сейчас присоединилась к нам, и я почувствовала тепло её тела и холод её рук, чтобы она накричала на меня за то, что я покинула их. Я хотела видеть блеск её голубых глаз и чувствовать жар каждого её слова, пока она отчитывала меня.

Но чтобы моя Талия всё же была жива.

Следующим днём Джулия всё же провернула свою авантюру, а ещё через несколько дней все, кто когда-то донимал меня, хотел сидеть за обедом именно со мной. Все они хотели хотя бы каплю моего внимания. Я стала звездой в их глазах, но я не забыла про то, что они делали со мной. Каждый из них получил мой отказ, что заставило меня подняться ещё выше в глазах других. Оставшееся время в школе я провела свободно. Джулия уехала в Италию, оставив Сакраменто, и я справлялась со своими проблемами сама, хотя большинство из детей теперь боялось подходить ко мне.

Я аккуратно поднялась с края крыши и встала на бордюр, не смотря вниз, потому что если бы посмотрела, то испугалась расстояния до земли и ушла бы отсюда.

А я не хотела уходить.

Я пришла туда, где всё началось.

Школа.

Если бы Джулия не услышала мою мать тогда, Доминик бы не узнал об этом и не отказался бы от меня. Я бы призналась ему, но чуть позже, когда бы почувствовала, что ничего бы не изменило его мнения обо мне.

Я бы рассказала ему сегодня. В той комнате на втором этаже, когда я видела любовь в его глазах, хоть он и не признавался мне в ней. Я была бы честна с ним, но он уже знал это и всё равно был со мной.

Он выбрал меня. Он больше не боялся попасть под обстрел общества, хотя мы оба знали, чего ему это может стоить.

Мне было так тепло, когда я думала о нём, что даже сейчас улыбка не сходила с моих губ. Доминик дарил мне чувства, с которыми я и не мечтала встретиться в этой жизни. Он заставил меня страдать больше всех, кто когда-либо делал мне больно, но та забота и трепет, с которым он относился ко мне, перечеркивали всё это. Я заслуживала его злость, потому что не призналась ему раньше, чем он узнал, и я бы хотела вернуться назад и рассказать ему обо всём до того, как он вернётся из Калабрии и разобьёт моё сердце на мельчайшие осколки, а потом каким-то образом снова соберёт их воедино.

Но теперь пришло моё время разбивать его сердце. Когда-нибудь он узнает о том, что сделала Елена Короззо и возненавидит меня.

Я приподняла голову и посмотрела на звёздное небо.

Оно было так похоже на то, что мы встретили вместе с ним, когда Доминик привёл меня в детство, в том парке аттракционов. Когда я поняла, что всё, что чувствовала к нему, зная его только со стороны, увеличилось в тысячу раз, потому что он говорил со мной и вёл себя лучше, чем любая моя фантазия о нём. Он был совершенен для меня.

Я начала делать медленные шажки, совершенно не смотря под ноги, не боясь упасть вниз.

Смерть всё равно ждала меня за углом.

Я просто хотела, чтобы она пришла до того, как Доминик посмотрит на меня, как на главную ошибку своей жизни. Видеть боль в его глазах было ужаснее, чем чувствовать её самой. Я бы пережила ещё миллион своих жизней в том доме со своей семьей, если бы это значило, что муки никогда не коснуться его. Я бы хотела, чтобы в том доме была я, а не его родители.

Чтобы его сердце никогда не разбивалось.