А этот белоснежный цветочек, самозабвенно заваривающий чай, таскающий воду, стирающий одежду, застилающий постель, отваживающийся заговорить, лишь повернувшись к тебе спиной, – кто это вообще такой?

А?

Кто вселился в его тело?!

Как бы то ни было, Шэнь Цинцю решил воспользоваться представившейся возможностью наставить своего великовозрастного ученика.

– Очень хорошо, что ты так думаешь, – отозвался он, отпивая чай. – Ну а поскольку ты сам признал, что ты – всё ещё адепт пика Цинцзин, тебе более не подобает вести себя грубо по отношению к твоим шишу и шибо. Когда мы сегодня возвратимся на хребет Цанцюн, тебе первым делом стоит смиренно принести извинения за то, что ты натворил там в прошлый раз.

Про себя он при этом добавил: «И, разумеется, не только на словах: тебе надлежит выплатить компенсацию за всё уничтоженное тобой общественное имущество – это меньшее, что ты можешь сделать, чтобы доказать свою искренность!»

Убирая со стола, Ло Бинхэ как бы невзначай бросил:

– Учителю не обязательно возвращаться на хребет Цанцюн сегодня.

– Гм, – отозвался Шэнь Цинцю и тут же насторожился: – Гм? Что ты сказал?

– Я имею в виду, что, если учитель желает увидеть всех… моих шишу и шибо, ему не нужно возвращаться на хребет Цанцюн – вместо этого можно сразу направиться в монастырь Чжаохуа.

Едва эти слова слетели с его губ, как Система подкинула уведомление:

?Миссия «Монастырь Чжаохуа» официально запущена! Миссию даёт: Ло Бинхэ. Просим уважаемого пользователя сделать выбор!?

Выходит, эту миссию запускает самолично Ло Бинхэ.

– Откуда тебе это известно? – прищурился Шэнь Цинцю.

– Если учитель отправится туда, он сам всё узнает, – уклончиво отозвался Ло Бинхэ. – Давайте поспешим, пока Лю… пока шишу Лю не вернулся.

Стоило ему произнести эти слова, как дверь с грохотом распахнулась, возвещая явление Лю Цингэ. Поскольку он вновь вернулся к своей обычной манере, Шэнь Цинцю и бровью не повёл. Проигнорировав Ло Бинхэ, вошедший обратился к Шэнь Цинцю со словами:

– Планы меняются. Сегодня мы не возвращаемся на хребет Цанцюн – вместо этого мы отправляемся в монастырь Чжаохуа.

– Что-то случилось? – тотчас поднялся на ноги Шэнь Цинцю.

– Да, случилось, после полуночи, – мрачно отозвался Лю Цингэ. – И сегодня главы многих школ, включая хребет Цанцюн, получили приглашения от монастыря Чжаохуа на общий совет. Совершенствующиеся этого города как раз собираются в путь. * * *

Дорога в монастырь Чжаохуа пролегала через город Цзиньлань. Несколько лет назад этот прежде процветающий город подвергся небывалому бедствию, наверняка оставившему свой след на его лике, – если бы они так не торопились, Шэнь Цинцю непременно спустился бы под толстый слой облаков, чтобы взглянуть на него хотя бы одним глазком.

Миновав Цзиньлань, они вскоре прибыли к монастырю Чжаохуа. Буддийский монастырь, древний и величественный, располагался на склоне покрытой пышной зеленью горы. Обычно эта уединённая обитель славилась тишиной и спокойствием, но нынче она прямо-таки бурлила жизнью[91]: отовсюду слышался гул голосов, везде толпились люди, сквозь магические порталы на склоне горы то и дело проносились совершенствующиеся на мечах.

Остановившись у подножия ступеней, восходящих к Залу сокровищ великого героя[92], Лю Цингэ велел Шэнь Цинцю:

– Следуй за мной к главе школы.

Шэнь Цинцю как раз собирался кивнуть, когда Ло Бинхэ подступил ближе, явно желая пойти с ними. Сознавая, что специфический статус его ученика в нынешних обстоятельствах может породить вполне предсказуемые сложности, Шэнь Цинцю велел ему:

– А ты покамест укройся где-нибудь, а то как бы на тебя не набросились[93] главы всех школ.

– Хотят бросаться – пускай бросаются, – равнодушно заявил Ло Бинхэ. – Разумеется, я иду вместе с учителем.

Ну вот, опять он за своё. Если его хоть кто-нибудь узнает, проблем потом не оберёшься. Наконец Шэнь Цинцю решил:

– Шиди Лю, ты ступай вперёд, а я подойду позже.

Смерив спутников недовольным взглядом, Лю Цингэ взлетел по ступеням на встречу с главой школы.

На самом деле, подавив демоническую энергию и придав лицу соответствующее выражение, Ло Бинхэ запросто мог сойти за безобидного статиста, в мгновение ока смешавшись с толпой. При этом кто угодно принял бы его за прекрасного, но совершенно обычного молодого человека – разве что чересчур миловидная внешность могла притянуть нежелательное внимание. Что же до Шэнь Цинцю, то после того не слишком блистательного выступления на площади Цзиньланя он, покоясь под землёй, долгие годы никому не показывался на глаза, так что шанс, что его кто-нибудь узнает, был ещё ниже.

Площадь перед Залом сокровищ великого героя запрудили ряды совершенствующихся. Происходи это в прошлом, в толпе больше всех выделялись бы горделивые адепты дворца Хуаньхуа, кичащиеся богатством и славой своей школы, однако нынче по негласному соглашению Дворец сделался обителью зла, оказавшись на обочине мира совершенствующихся – похоже, ни один из них так и не удостоился приглашения.

В центре зала стояли несколько настоятелей монастыря Чжаохуа, играющие роль распорядителей этого собрания, – среди них Шэнь Цинцю заметил и великого мастера Учэня. Лишь приглядевшись, он понял, что обе ноги монаха ниже колен заменяли деревянные протезы, благодаря которым он мог не только стоять, но и ходить не хуже любого другого.