– Чем могу быть полезен, господа? – вытянулся он по струнке перед старшими по званию.

– Вольно, – махнул рукой Нораев. – Вот что, братец, покажи-ка нам часы, что у вас остановились этой ночью во время грозы.

– Часы? – удивленно переспросил унтер. – Что ж, извольте.

Огромный циферблат, стрелки которого остановились на десяти минутах пятого, висел в зале ожидания первого класса. Постольский и Нораев принялись настороженно оглядываться, силясь найти свидетельства, указывающие на проведенный ночью ритуал. Зал, однако, выглядел исключительно обыкновенным.

– Скажи-ка, а ночью здесь ничего необычного не происходило? – поинтересовался у железнодорожника Павел.

– Необыкновенно сильная гроза была, – пожал плечами унтер. – Эдакое светопреставление! А грохотало так, что все здание подпрыгивало.

– А кроме тебя здесь кто-нибудь был? – продолжил опрос поручик.

– Из служащих – нет. Вокзал-то на ночь закрывают. Но часов где-то в полчетвертого пополуночи постучались ко мне трое господ. Представились чиновниками из министерства путей сообщения, бумаги показали, все чин по чину. Попросили переждать непогоду в… – Он осекся и огляделся. – Ой, совпадение-то какое. Как раз в зал первого класса и попросились!

– И надолго они задержались?

– Да нет, – покачал головой унтер. – В пять часов, как непогода слегка улеглась, тронулись дальше.

– А ты, случайно, не записал имена гостей? – с надеждой спросил Павел.

– Нет, оно мне без надобности, – простодушно ответил железнодорожный жандарм. Постольский уже было расстроился, но унтер быстро продолжил: – У меня память-то о-го-го! С детства! Один раз увидел – и все, как в камне вытесали! Так что, если нужно, я вам как на духу все и расскажу!

Нораев и Постольский довольно переглянулись.

Тем же вечером они сидели в кабинете полковника, мрачной маленькой келье без окон, спрятанной в глубинах управления градоначальства и полиции на Адмиралтейском. Постольский ожидал, что докладывать будет Нораев, но старший коллега молчал, предоставив Павлу возможность пересказать события дня, от гипотез произошедшего до имен трех чиновников, остановившихся у вокзала.

– Любопытно, – проскрипело начальство. – Весьма любопытно.

– Что прикажете делать дальше? – спросил поручик. Ему очень хотелось обратиться к собеседнику или хотя бы закончить вопрос «вашим высокоблагородием», но полковник не любил длинных чинов, а имени его, кажется, не знал даже Нораев. Для всех окружающих он оставался просто «полковником». И, что характерно, ни разу за год службы у Постольского не произошло путаницы. Стоило сказать «полковник» – и все более-менее осведомленные коллеги уважительно замолкали, безошибочно понимая, о ком идет речь.

– Продолжать службу, – просто ответил начальник.

– Но… – начал было Постольский, затем замолчал, потом все же набрался смелости и продолжил: – Прошу простить мое любопытство, но, если позволите – что делать с чиновниками, имена которых назвал унтер-офицер?

– Ничего, – покачал головой полковник. – Холить и лелеять. Это игра вдолгую, Постольский. Вы только что подкинули нам целых три козыря, и, поверьте, я этого не забуду. За ними присмотрят. Выяснят крут общения. Их тайны. Секреты. Дурные привычки. И рано или поздно они приведут нас к крупной рыбе.

– А как же ритуал, который они провели? Мы не знаем его итоговой цели!

– Вы не знаете его итоговой цели. – Полковник хранил спокойствие, но акцент на слове «вы» недвусмысленно указал Постольскому, что его настойчивость начинает раздражать начальство.

– Не торопитесь, поручик, – подал голос из-за спины Нораев. – Некоторыми тайнами вам интересоваться рано.

– Пока рано, – добавил полковник. – Но если продолжите в том же духе, то однажды, в недалеком будущем, ваше время настанет. А пока – выкиньте эти имена из головы. Вы свободны. Ротмистр, задержитесь.

Постольский поднялся, щелкнул каблуками, четко, по-уставному, развернулся и покинул кабинет. Но человеческая природа слаба. Закрывая за собой дверь, он все же позволил себе прислушаться.

– Так, значит, у нашего врага есть люди даже в министерствах? – спросил ротмистр.

– Полно вам, Нораев, это нам и так было известно, – ответил полковник. – Но теперь у нас есть фора. Враг не знает, что нам известны имена его агентов и тот факт, что они интересуются железными дорогами. Теперь этой форой нужно распорядиться. И кстати, этот унтер на станции… Идеальная память – дар довольно редкий. Присмотритесь к нему. Возможно, он нам еще пригодится.