– Надеюсь, не пешком, – усмехнулся Лёха.

– По-всякому бывало, – улыбнулся в ответ егерь. – Но вы обещали, лэр, рассказать мне правду. Зачем мы едем в степь?

– Да, пожалуй, пора, – разом растеряв шутливый тон, кивнул парень. – Помнишь историю с капищем, которое в столице нашли в башне магов?

– Конечно.

– Так вот. Где-то там, у косой скалы, есть главное капище Проклятого. Вот мы и едем его разрушать.

– Выходит, когда я сказал, что вы собираетесь с самим Проклятым драться, то случайно угадал? – растерянно спросил егерь.

– Меня чуть кондратий не хватил, когда я твои слова услышал. Столько седмиц прятались, чтобы тайну сохранить, и тут – вот так, в лоб… – усмехнулся Лёха.

– М-да, пора бы уже мне научиться языком не мести, – смущённо проворчал егерь, не обратив внимания на странное слово.

Из-за холма появилась пара бойцов, отправленных на разведку. Они призывно замахали руками и, заметив их жестикуляцию, Лёха подтолкнул десятника локтем и спросил:

– Они нас зовут или опять палить придётся?

– Зовут, – кивнул Анкутан и, подхватив карабин, рысью понёсся к своим подчинённым.

Вернувшись к колонне, Лёха, на всякий случай, приказал перезарядить пулемёты и приготовиться к отражению возможной атаки. Выяснив, в чём причина такой настороженности, Груд одобрительно кивнул и, усмехнувшись в бороду, сказал:

– Ничего там, кроме брошенного лагеря, не будет.

– Откуда такая уверенность? – не понял Лёха.

– С караванами по степи ходил, – пожал гном широченными плечами.

Их разговор прервал разведчик, прибежавший от десятника с докладом.

– Лэр, старшой велел передать, что в лагере много всякого добра брошено. Забрать бы надо.

– Что там ещё за добро? – проворчал Лёха.

– Пороха в мешках много. Патроны. В общем, всё, что в бою лишнее, там оставили, – коротко пояснил боец.

– Порох – это хорошо, – кивнул Груд, плотоядно потерев руки.

– Собираешься на ходу гранаты из него делать? – ухмыльнулся Лёха…

– Ты с гномами едешь или с кметами безрукими?! – неподдельно возмутился Груд.

– Извини, не подумал, – тут же включил заднюю передачу Лёха.

Если уж старательно называвший его на вы Груд вызверился и начал огрызаться, значит, он действительно перешёл черту. А гном, в свою очередь сообразив на кого наехал, смущенно потупился и, угрюмо посопев в бороду, тихо пробурчал:

– Простите, лэр. Я не должен был на вас орать.

– Всё в порядке, дружище. Это я дурака свалял, – отмахнулся Лёха и протянул ему руку.

Осторожно пожав протянутую ладонь, Груд разом повеселел и, развернувшись к машинам, проревел команду к выдвижению за холм. Не ожидавший такого вопля, Лёха в ужасе зажал ладонями уши. Гномы и раньше перекрикивались в его присутствии, но такого не было никогда. Изумлённо посмотрев на коренастого богатыря, Лёха покачал головой и, поковыряв пальцем в ухе, спросил:

– Ты своей глоткой кружки глиняные, случайно, не бьёшь?

– По молодости было пару раз, – потупившись, кивнул Груд.

– Ну и глотка у тебя?! – покачал головой Анкутан.

– А что делать, если в шахте кого позвать надо? Или в кузне кого срочно окликнуть? Про команды в бою я уж и не вспоминаю, – развёл руками гном.

– Ладно, поехали. Потом поговорим, – усмехнулся Лёха, направляясь к головной машине.

Колонна обошла широкое подножие холма, за которым прятались кочевники, и остановилась у становища. Разведчики уже успели распотрошить почти все брошенные перед боем перемётные сумы и заплечные мешки. Всё, что имело какую-то ценность, ссыпали в один из таких мешков, а ненужное оружие, луки, пики, кожаные кирасы рубили на месте. Оставлять противнику подобные вещи было глупо. Поэтому Лёха в приказном порядке потребовал, чтобы всё, что его бойцы не смогут забрать с собой, было приведено в негодность. Даже сёдла и уздечки на погибших лошадях.

В машину погрузили и кожаные или плетёные из конского волоса арканы. Верёвки в таком путешествии вполне могли пригодиться. Дождавшись, когда бойцы закончат творить безобразие и варварство, Лёха подал команду к продолжению движения. Нужно было как можно скорее добраться до места. Ведь кочевники, оправившись от пожара, могли вернуться, чтобы взять под контроль вход в капище. Если их главари стали адептами Проклятого, в чём Лёха нисколько не сомневался, то так оно и будет.

Информацию караван мог получить только от драконов, постоянно круживших в небе над степью. Но и они не могли находиться там бесконечно. Из разговоров с вождём ареала Лёха знал, что долгий полёт забирает у дракона много сил. Не физических, но магических. Особенно, если приходится летать возле капища Проклятого. Само это место вытягивало магические и жизненные силы из любого живого существа. Именно поэтому любому первородному рядом с капищем становилось плохо.

Поделившись этими мыслями с сидевшим за рулём Грудом, Лёха попросил его прибавить газу. Кивнув, гном сурово сдвинул брови и разогнал броневик так, что только пыль столбом стояла. По прикидкам парня, Груд выжал из мотора что-то около пятидесяти километров в час. С учётом веса броневика и недостатков мотора это была серьёзная скорость. Анкутан только восторженно улыбался, явно получая удовольствие от бешеной скорости. Внезапно шторка в боевое отделение открылась, и заглянувший в кабину Эльвар возмущённо спросил: