– Мой аган, то, что я начал говорить, напрямую связано с ответом на твой вопрос. Драконы – элементали духа огня. Его божественные слуги. Подумай сам, ведь больше ни одно живое существо не способно носить огонь в себе и не получать от него ожоги. Всем известно, любой, даже самый юный дракон способен войти в самое жаркое пламя и выйти из него живым. Что это, как не проявление единения с его божественной сущностью?

– Ты хочешь сказать, что древние боги рассердились на нас и прислали сюда этих тварей? – сделал вывод аган.

– Ты всё видишь сам, великий.

– То, что я вижу, не описано ни в одной книге, – фыркнул аган.

– Прикажи срочно покинуть становище, великий. Сейчас мы не можем вступать с драконами в схватку. Это ещё больше разозлит богов.

– Убирайтесь. Пусть все убираются! – больше не сдерживаясь, заорал в полный голос повелитель степи и, хлестнув плетью коня, помчался в сторону косой скалы.

– Если боги хотят кого-то наказать, они первым делом отбирают у него разум, – вздохнул старый шаман и отправился к своей кибитке.

Промчавшись до старого русла реки, аган погнал коня в ущелье. Этот путь был известен только ему и нескольким десяткам особо приближённых воинов из личной сотни. Оказавшись на дне ущелья, аган пустил коня лёгкой рысью. Ехать здесь быстрее – означало потерять скакуна и свернуть себе шею на древних валунах. У самого подножия косой скалы аган спешился и, забросив поводья на ветку колючего кустарника, решительно протиснулся в узкую расселину между двумя огромными камнями. В своей яростной задумчивости он даже не обратил внимания, что никто из воинов не последовал за ним.

Идти пришлось, согнувшись почти пополам. Очень скоро свод пещеры ушёл куда-то вверх, и аган, достав из кошеля на поясе огниво, принялся шарить руками у самой стены. Спустя десяток ударов сердца он выпрямился, издав удовлетворённый вздох. Заранее приготовленные адептами факелы и горшок с земляным маслом оказались на месте. Обмакнув факел в вязкую массу, аган высек огнивом искру, и пещера осветилась. Земляное масло горело ярко, но чадно, поэтому пришлось поднять факел повыше. По стенам пещеры заплясали причудливые тени, навевая страх и желание побыстрее покинуть это странное место. Но аган знал, куда шёл.

Пройдя по длинному коридору полторы сотни шагов, он вошёл в большой круглый зал и, приблизившись к возвышающемуся посреди пещеры алтарю, досадливо закусил губу. Чтобы обратиться к повелителю, ему нужна была жертва. Ведь тёмный бог отзывался только на живую кровь. Жертва, кровь – вот что ему сейчас было необходимо. Выругавшись, аган воткнул факел в трещину в стене и, выхватив кинжал, полоснул себя лезвием по левой руке. Тяжёлые черные в свете слабого огня капли упали на алтарь, и агана скрутила волна нестерпимой боли. Над алтарём возникла странная сфера, из которой на повелителя степи взглянуло ужасное лицо. Но аган знал, кто это.

– Мой господин, – заговорил он, едва лишь взгляд страшного существа остановился на нём. – Они перехитрили нас…

Эта гонка длилась четыре дня. Трижды колонна натыкалась на небольшие разъезды кочевников, но пулемёты оказались неодолимым аргументом в этих стычках. К вечеру четвёртого дня колонна подкатила к границе устроенного драконами пожара. Гномы заглушили двигатели, и бойцы выбрались из машин. Подойдя к самому краю огромного черного пятна, бойцы замерли в молчании. Впереди, насколько хватало взгляда, простиралась безжизненная, выжженная пустыня.

Ветер еле слышно посвистывал в ковыле за спиной воинов, а впереди тянулась черная от копоти земля. Оглянувшись, Лёха зябко передёрнул плечами от такого контраста и тронул за локоть стоявшего рядом Картака.

– Свяжись с учителем. Пусть расскажет, что сейчас у скалы. И вообще, как долго нам ещё ехать? Где это чёртово капище?

Кивнув, орк отступил в сторону и, достав амулет связи, принялся что-то быстро говорить. Лёха прислушался, но не понял ни слова. Ученик мага говорил на древнеорочьем языке. То, что маги читают древние манускрипты на этом языке, Лёха знал давно. Но то, что они ещё и общаться на нём способны, стало для парня новостью. Это было впервые, когда Картак так откровенно скрывал свои намерения от остальных участников похода. Дождавшись, когда Картак закончит разговор, Лёха ухватил его за локоть и, оттащив в сторону, решительно заявил, глядя молодому орку прямо в глаза и тыча пальцем в грудь:

– Ты что творишь, морда твоя клыкастая?! Мы почти добрались до места. Того и гляди нас тут убивать начнут, а ты говоришь так, чтобы тебя никто не понял. Ты чего добиваешься? Раскола в группе?

– Извини. Я должен был тебя предупредить, – смущённо кивнул орк. – Это учитель придумал. Он посчитал, что ближе к капищу Проклятому будет проще использовать степных тварей, чтобы следить за нами. Точнее, не ему самому, а его адептам. Но если вспомнить, что степняки – это люди, то всё, мной сказанное, будет им непонятно. Некоторые шаманы знают древнеорочий язык, но таких очень мало.