– Хрен с ним, – помолчав, отмахнулся Лёха. – Что учитель сказал?

– Утром мы доберёмся до места. Это сухое русло старой реки. Там надо искать вход в капище.

– Там есть кто-нибудь?

– Нет. Драконы сказали, что все кочевники ушли.

– Странно.

– Что именно?

– Всё это. После пожара кто-то должен был вернуться. Не могли они так просто оставить это место.

– Изначально степняки поклонялись огню, – задумчиво начал Картак после минутного молчания. – Они считали, что к огню нужно относиться с почтением. Даже погасив костёр, требовалось прочесть короткую молитву с просьбой не обижаться. А за мочеиспускание в костёр запросто могли закатать в кошму и соединить пятки с затылком, ломая спину. Это считалось оскорблением духа огня.

– Это ты сейчас к чему? – не понял Лёха.

– Большой пожар мог сильно напугать их. Степь и раньше горела, но не так сильно. Они, кстати, и драконов в те времена за духов огня почитали, из-за их способности плеваться огнём.

– Это что ж получается? Что мы, сами того не зная, заставили их вернуться к верованиям предков? – растерянно спросил Лёха.

– Можно сказать и так, – хитро прищурившись, кивнул орк. – Учитель потому и поддержал твою идею, что знал об этом. Поджигая степь, драконы, по просьбе учителя, трубили про кару отступникам, забывшим заветы предков.

– Старый интриган, – выругался Лёха, восхищённо покачав головой.

– Да уж, учитель умеет красиво закрутить историю, – с довольным видом согласился Картак.

– Но это не значит, что капище бросят без охраны, – вернулся к насущному Лёха.

– Ну на этот случай у тебя свои заклятия есть.

– Это какие же? Ты ж знаешь, я не магичу.

– Твои заклятия пулемётами зовутся, – рассмеялся орк.

– Угу, техномаг из гномьих штолен, – фыркнул парень.

– А что? Красиво звучит, – тут же подхватил идею Картак.

– Издеваешься?! На хрена мне такая слава?!

– А чтобы не забывал, кто ты и откуда.

– С вами забудешь, пожалуй. Ладно, хватит тут топтаться. Сбежали кочевники или нет, а дело делать надо. Поехали!

Бойцы быстро заняли свои места, и колонна, вкатившись на выжженное пятно, понеслась в сторону видневшихся вдалеке скал. Вглядевшись в зеркало заднего вида, Лёха мрачно вздохнул. Следы колёс на обгорелой земле мог заметить и слепой. Хорошо хоть лёгкий ветерок сдул всю золу и сажу, и за колонной не тянулся чёрный шлейф, который выдавал бы ее местоположение. Впрочем, на фоне выгоревшей земли окрашенные в цвет, напоминавший хаки, броневики были очень заметны. Но тут уж ничего не поделаешь.

Плюнув на возможные проблемы, Лёха попытался сосредоточиться на том, что, по словам Кержака, ожидало его возле капища. Как там говорил старый орк? Победи свой самый большой страх. Сразись с самым страшным врагом. Встреть самого себя. Кажется так… Бред сивой кобылы! Лёха понятия не имел, кто является его самым страшным врагом. Как никогда не задумывался и о том, чего именно он больше всего боится. И как вообще можно встретиться с самим собой? Это уже попахивает раздвоением личности. Хотя в этих местах о подобных вещах вряд ли кто слышал. Такая наука, как психиатрия здесь ещё находилась не в зачаточном, а в противозачаточном состоянии.

Устав от собственных мыслей, Лёха выругался и мрачно проворчал:

– Ладно. План война покажет.

– О чём это ты? – не понял Груд.

– Да всё из головы не идёт то, что про капище рассказывали, – нехотя признался Лёха.

– Не думай об этом, – посоветовал гном. – Скажу так: правду о том, что там будет, не знает никто. Да, есть всякие легенды и предания. Есть непонятные записи в магических книгах, сделанные много циклов назад, но что там сейчас и что будет в ту минуту, когда ты туда войдёшь – неизвестно. Так чего зря самому себе настроение портить?

– Думаешь, Кержак мог ошибиться?

– Святые пятеро и то порой ошибаются, чего ж от обычного мага требовать? – философски отозвался Груд. – Книги старые. Чернила выцвели, а древнеорочий язык – сложный. Достаточно пару чёрточек в каком-нибудь знаке потерять, и будет совсем другое значение. Или слово другое. Ну, в общем, ты понял.

– В общем, всё писями по воде виляно, – хмыкнул Лёха, почесав в затылке.

– Чего? – не понял гном.

– Забудь. Мысли вслух, – отмахнулся парень.

– Я, наверное, никогда не научусь понимать то, что вы говорите, лэр, – вдруг вздохнул Груд.

– А чего я непонятного-то сказал? – растерялся Лёха.

– Да все эти слова ваши…

– Да не обращай ты на них внимания. Я когда задумаюсь, могу такую ерунду бурчать, что сам себя не всегда понимаю.

– Зачем?

– А так мне думается легче. Поворчал, поругался, вроде и легче стало. У каждого своя привычка.

– Это верно, – согласился Груд. – Князь наш, вон, чуть чего не так, сразу себя за бороду хватает. Иной раз думаешь, оторвёт ведь сейчас – и ничего. А я вон, когда задумаюсь, начинаю секиру свою наглаживать.