Он увидел холодный блеск темных глаз Ани. К смерти его проводило не отражение его собственного убийства в них, но ее ничего не выражающий взгляд.

АНИ ПОСМОТРЕЛА НА лужу крови, которая образовалась вокруг ее черных сапог. Голова Темсы лежала в его собственном паху; его лицо превратилось в маску потрясения. Совсем недавно его рот открывался и закрывался, словно у рыбы на прилавке торговца, и Ани чувствовала, что он все еще смотрит на нее. А теперь эти глаза смотрели сквозь нее – в другой мир.

Кто-то задвигался. Зарычав, Ани тряхнула головой, чтобы растрепавшиеся волосы не лезли ей в глаза, и посмотрела на Даниба. Он уже выхватил меч, но она еще никогда не видела, чтобы его взгляд был настолько бесстрастным. Немного помедлив, Даниб снова убрал оружие.

Ани не хотела признаваться даже самой себе, насколько она этому рада.

Она потрогала костяшки своих пальцев, по которым текла теплая кровь. Она почти не устала, но все равно никак не могла отдышаться. Она не совсем помнила то, как замахнулась топором, но чувствовала, что внутри нее что-то сломалось, и именно этот надлом заставил ее нанести удар. Она больше была не в состоянии слушать лживые речи этого вонючего, коварного мерзавца. У него ни разу не нашлось для кого-то доброго слова. Даже в свои последние мгновения Темса пытался задурить всем голову и спасти свою шкуру.

– Ну надо же, – сказала одна из сестер.

Ани было все равно, кто именно – Лирия и Яридин. Келтро Базальт потрясенно и вместе с тем радостно смотрел на нее. Ани опустила топор на мраморный пол и вскинула голову.

– Пожалуй, я избавила вас от лишних хлопот, – сказала Ани.

– Мы, очевидно, недооценили вас, госпожа Джезебел. Мы думали, что у вас в жизни есть только одна цель – рубить головы, – сказала сестра.

– А это вы делаете мастерски, нужно признать, – добавила вторая.

Ани фыркнула.

– По-моему, меня вы оценили довольно точно. Все остальное меня не интересует. Темса платил мне, чтобы я сражалась за него – но не настолько много, чтобы я была готова за него умереть. Я бы предпочла оставить вас здесь и выйти из этой башни с чистыми руками.

Сестры почти одновременно сделали шаг вперед. Келтро выглянул из-за их спин. Сестры улыбнулись.

– Госпожа Джезебел, а наша церковь вас не интересует? Мы нашли бы применение вашему топору.

Ани покачала головой. Такой уверенной она еще никогда себя не чувствовала, и поэтому сейчас едва удерживалась от того, чтобы плюнуть в них. Но именно сейчас настал тот миг, когда нужно проявить сдержанность.

– Темсе нужно было заниматься таверной, и, пожалуй, мне ее хватит. Мне нужна тихая жизнь, если она вообще возможна в этом сраном городе. А в ваших играх я не участвую. Этого острослова, замочного мастера, можете оставить себе, мне на него плевать.

Наступившая пауза была крайне многозначительной. Ани подняла топор; с его зазубренного лезвия все еще капала кровь.

– Ну что, по рукам? Или моему топору нужно еще поработать?

Даниб, стоявший у основания платформы, напрягся.

Когда Ани повернула в их сторону окованный медью край лезвия, ее сердце застучало, словно боевой барабан. Ее взгляд снова скользнул на Даниба; она надеялась, что дальше он не пойдет. Она всегда думала о том, как это – сражаться с огромным монстром по прозвищу Железная Челюсть, и сколько кусков им придется отрезать друг от друга, чтобы определить победителя. Возможно, наконец-то настало время это сделать.

Казалось, прошла неделя, прежде чем Лирия взмахнула рукой. Скрипнули открывающиеся двери, и Ани медленно двинулась к выходу, внимательно следя за призраками в нише. Она попыталась удержать облегченный вздох, который грозил вырваться из нее.

Солдаты Темсы пошли вместе с ней; они обильно потели, несмотря на то, что им была дарована свобода. Несколько из них перешли на бег, не веря, что Культ Сеша сдержит свое слово. Оказалось, что последней до дверей добралась Ани, и, еще раз кивнув, она с грохотом захлопнула за собой дверь, и все беды, которые принесла ей тупость Темсы, остались позади. Навсегда.

Ани Джезебел вытерла руки о рукава и, удовлетворенно вздохнув, убрала окровавленный топор.

– И ЧТО ТЕПЕРЬ? – СПРОСИЛ я, не в силах оторвать взгляд от безголового трупа Темсы. Из перерубленной шеи все еще текла кровь, но ее фонтан уже превратился в ручеек. Я не мог увидеть его лицо, но меня радовало и то, что его голова отделена от тела. По крайней мере, радовало настолько, насколько может радовать такая жуткая картина. Бешеный волк сдох; за всю его злобу, жестокость и грязные амбиции с ним рассчитались ударом топора. Меня печалило только то, что этот удар нанес не я. Этот вид правосудия казался слегка неправильным – я словно увидел, как на убегающего вора упало дерево.

– Его поработят и приведут сюда, – негромко ответила Лирия, так же не отводя взгляда от Темсы.

– Это подарок принцессе, – сказал серек Бун и мягкой голубой ладонью хлопнул меня по плечу. – Значит, это про тебя все говорят – ну то есть те, кто в курсе дела? Я знаю, ты нас не подведешь.

Мне сразу не понравился этот человек, его дорогие цепи, тонкий шелк, а также самодовольство и ощущение того, что ему все должны. Последнюю черту я встречал у большинства политиков, и благодаря ей мне было легко их ненавидеть. А вот светящийся пес, сидевший у его ног, интересовал меня гораздо больше. «Фантом» – так назвали его сестры.