Сизин встряхнулась, пытаясь избавиться от тревожности, и махнула Итейну.

– Иди, готовь стражу и Облачный Двор. Пусть обыщут каждого серека и отнимут у них все оружие. Даже толстая нить или перстень с острыми краями должны улететь в окно. В моем доме живут по моим правилам! – выдохнула она. – И приведи сюда Ребена – ему пора ответить за свою никчемность.

– Как вам будет угодно, ваше почтенство.

Вдогонку Итейну полетел еще один свиток.

ПОЕДЕННАЯ МОЛЬЮ ЗАНАВЕСКА дернулась, когда Нилит приподняла ее угол. На улице мало что изменилось: мимо проходил еще один отряд солдат. В тишине, царившей на улицах, голоса офицеров казались грубыми. Перед солдатами несколько призраков несли в руках какие-то коробки и свертки. Два нищих поджаривались в солнечных лучах, проникавших между башнями, и, закрыв глаза, шептали какие-то секреты.

Тяжелые шаги солдат стихли, и спокойствие было восстановлено. Но нет, спокойствие – это не то слово. Оно подразумевало мир, а в этом квартале ничего мирного не было – только марширующие солдаты и напряжение, заставлявшее скрежетать зубами и постукивать пальцами о камень. Даже небо здесь словно стало тяжелее, воздух – плотнее. Сердце Нилит бешено колотилось – несмотря на то, что она с самого утра просто лежала в какой-то заброшенной лавке.

Она отпустила занавеску и стерла пыль с носа.

– Никогда не видела на улицах столько солдат.

– Ч-что? – прохрипела Хелес, дремавшая на куче старых плащей.

– Солдаты. Это уже третий патруль за утро. Что-то произошло.

Плащи зашуршали: Хелес повернулась.

– Дознаватели? Прокторы?

– Пока ни одного.

– А красные есть? Культ Сеша?

– Нет, и не напоминай мне о них. Это солдаты императора. Но что они делают здесь, в глуши, я понятия не имею.

– Что? – Из-под кучи листов папируса в дальнем углу высунулась светящаяся голова.

– Фаразар, если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы привлечь к себе внимание…

Нилит ничего не могла ему сделать, но все равно погрозила ему пальцем. После столь долгого пути у нее уже не осталось угроз.

Фаразар беззвучно произнес что-то мерзкое. Два дня он осыпал ее оскорблениями – и вполголоса, и громко, но теперь, похоже, либо принял план Нилит, либо ждал подходящего момента. На всякий случай Нилит решила исходить из того, что верно второе. Один раз она почти его потеряла, и второго раза допустить было никак нельзя – особенно здесь, в городе.

Она с силой втянула в себя воздух через нос – и сразу же об этом пожалела: труп, лежавший в углу комнаты, по-прежнему вонял. Старую лавку портного, в которой они спрятались, хозяева бросили довольно давно – возможно, ушли, чтобы попытать счастья в другом месте. До центральных районов оставался еще целый день пути, и хотя здания неуклонно продолжали расти, здесь все было покрыто слоем грязи, мириться с которой в центре бы не стали.

На стенах домов каракули боролись за место с сажей и сомнительного вида пятнами. За более новыми колоннами из камня и в переулках прятались более старые дома из дерева и глинобитного кирпича. Они тоже выглядели наполовину разрушенными, словно тоже были частью Просторов или деревушкой под боком у растущего города. Но Аракс проглотил эти районы, смял и двинулся дальше. Мысль об этом опечалила Нилит, но почему-то добавила ей решимости. В городе была не одна болезнь, а много, и корни каждой из них уходили в прибыль, которую приносила торговля смертью.

Тишина превратилась во что-то неуютное, и Нилит снова приподняла край занавески. Окно лавки разбили давным-давно, но осколки стекла по-прежнему цеплялись за подоконник. Она проверила, как дела у Аноиша, которого она привязала в тени здания. Он все еще был там – сидел на песке, закрыв глаза. Город продолжал его пугать, но он каким-то образом понял, что Нилит делает нечто важное, и поэтому терпел вместе с остальными.

Один из нищих рухнул на землю, и второй посмотрел на него с голодным блеском в глазах. Достав откуда-то палку, он начал затачивать ее о стену. Нилит покачала головой. Повернувшись направо, она увидела центр Аракса – высокую корону из шпилей и пирамид, которая затмевала собой весь остальной город. И в центре этой короны возвышалась могучая Игла. Дыма и пыли в воздухе сегодня было мало, поэтому небо в паутине зданий и высоких дорог показалось Нилит более синим, чем обычно.

Прикрывая ладонью глаза, Нилит окинула взглядом Небесную Иглу и почувствовала, как при этом у нее хрустнула шея. Она уже давно не смотрела на башню, предпочитая фокусировать внимание на земле и на утомительной работе, которая заключалась в том, чтобы по этой земле шагать. Именно тогда она заметила, что на верхушке Иглы что-то блестит. Металл.

Она повернулась к Хелес. Один глаз уставился на нее: дознаватель относилась к своей роли защитницы весьма серьезно. Нилит поманила ее, и Хелес, кряхтя, выбралась из-под заплесневелых плащей.

– В чем дело? – прошептала она.

– Посмотри на Иглу.

Хелес прищурилась.

– Броня.

– Что-то не так. – Нилит заерзала на земле, стиснув зубы. – Что-то совсем не так.

– Будущая императрица? Она вскрыла убежище?

– Не знаю.

Пройдя мимо Хелес, которая стояла на часах, Нилит положила руку на сверток, лежавший под окном. Раздался негромкий клекот, и из гнезда, свитого из лохмотьев, показалась голова Безела. Он сонно замигал.

– Как ты себя чувствуешь?