– Сейчас? – прошептала Хелес.

– Мы не должны терять время. – Нилит посмотрела на Безела. – Я не знаю, что происходит, но здесь задерживаться нельзя.

Фаразар, похоже, не собирался сдаваться.

– Что происходит?

Нилит потянулась за мечом, который положила в углу – тем, который упал с неба – и замахнулась на Фаразара. Ей, в общем, было все равно, куда она попадет. Ей даже захотелось разрубить его пополам и покончить с этим. На самом деле она мечтала только о том, чтобы вернуться в Красс, к его заснеженным горам.

К счастью для призрака и для нее меч всего лишь разрезал обертки из папируса и процарапал белую линию на животе Фаразара. Фаразар все равно взвыл, и Нилит пришлось снова ткнуть в него мечом, чтобы заставить его умолкнуть. «Осторожно», – прошептал голос в ее голове, но Нилит знала, что это не ее совесть. Она посмотрела на меч, балансируя его лезвие на ладони, и большим пальцем вытерла росу с покрытого крапинками клинка.

– Вы всерьез думаете, что середина дня – лучшее время, чтобы тайком везти его по городу? – спросила Хелес, заглушая стоны Фаразара. Раньше она бы смутилась, все еще пытаясь избавиться от верности короне и кодексу. Но она уже услышала то, что льется изо рта Фаразара, узнала о планах Нилит и сделала свой выбор.

Нилит посмотрела на тряпье и рваную одежду, лежавшую вокруг них, затем на стену, где висела другая гнилая одежда. По сравнению с ней даже занавески выглядели привлекательно.

– Мы заткнем ему рот, свяжем, замотаем в тряпки. Закопаем под кучей ткани и привяжем к Аноишу. Мы сами в лохмотьях, так что будем похожи на бродячих торговцев, которые ведут на поводу верного коня. – Нилит помедлила, обдумывая слова, которые произнесла, почти не думая. Она кивнула. Да, они прозвучали совсем не плохо.

Хелес пожала плечами.

– Возможно, нам удастся даже приглушить запах.

Император уже встал и занялся изучением новой бороздки в своих парах, которая все еще светилась белым. Он поднял взгляд, когда две женщины двинулись на него, выставив заплесневевшие плащи вперед, словно щиты.

– Да как вы смеете!

ЧУТЬ ПОЗЖЕ ДВА скромных торговца с конем побрели на север, к сияющему центру города. Они шли, опустив головы, но их глаза были остры, и на каждом перекрестке торговцы останавливались и внимательно оглядывали тихие улицы. За собой они вели коня, на которого погрузили свои товары – выгоревшие на солнце, ветхие или заплесневелые.

Если бы кто-то присмотрелся к торговцам внимательнее, то, возможно, заметил бы под плащом одной из женщин очертания меча. Присмотревшись еще внимательнее, он, возможно, увидел бы, что часть сложенных на коня тряпок время от времени подергивается. А если бы он приложил ухо к этим сверткам, то услышал бы приглушенный поток проклятий.

ВСЕ ЭТО БЫЛО слишком знакомо – настолько, что даже пугало.

Я ожидал большего от Культа Сеша – позолоту и мрамор, а не холодные камни, покрытые грязью. Даже свечей можно было бы поставить побольше. В общем, залы, где они занимались порабощением, не отличались от жутких подвалов Темсы. Это заставило мои пары похолодеть еще сильнее, и даже тот факт, что моя половина монеты спрятана под моим серым халатом, никак меня не успокаивал. Я не отводил взгляд лишь потому, что хотел понаблюдать за порабощением. Мне еще никогда не приходилось видеть проклятый процесс, на котором была построена эта империя.

Я встал на скамье позади стены из одетых в алое приверженцев культа. Они окружили колодец, сложенный из досок и кирпичей. Судя по чернильно-черным следам на бортах, он был довольно неглубоким. Из труб, которые нависали над его дальним краем, жидкость скорее капала, чем текла.

Рядом с колодцем Никса, словно залитые кровью колонны, стояли Яридин и Лирия. На земляном полу перед ними лежало тело Борана Темсы, все еще в его роскошном костюме. По команде сестер одетые в красное поработители вышли вперед, чтобы раздеть мертвеца. Они действовали быстро, практично и не испытывали к нему никакого уважения. Меня это обрадовало. Пусть с Темсой обращаются так, как он – с сотнями и даже тысячами людей.

Стянув с него одежду и украшения, они с лязгом отставили в сторону его золотистую ногу, все еще покрытую кровью. Одна из сестер кивнула поработителям, и они подтащили обнаженное тело к колодцу и столкнули в черную воду.

Тело Темсы с шипением вошло в воду. В темном зале наступила тишина: поработители и сестры ждали. Половина толпы затопала ногами; ими никто не командовал, никто не задавал ритм, но они все равно топали в такт.

Время шло. Остальные сторонники культа присоединились к ритму, и секунды превратились в глубокие, гулкие звуки ударов; они наполнили пещеру и заставили мои пары дрожать.