Его ладонь обхватывает мою, аромат сандала и иланг-иланга становится ближе и насыщеннее.

— А если бы не день рождения? — тёплое дыхание Марка касается моего лица, в то время как рука галантно опускается мне на талию, начиная покачивать в такт инструментальной балладе.

Мне чудится, что это вопрос с подтекстом: уж слишком интимно понижается его голос и слишком пристально смотрят глаза.

— Я бы согласилась в любом случае, — честно говорю я, встретив его взгляд. — Мне приятна твоя компания.

Пальцы на моей пояснице сжимаются плотнее, но это не вызывает протеста. Улыбнувшись, я расслабленно перекрещиваю запястья на его шее и отдаюсь течению музыки. Мне настолько спокойно и хорошо, что хочется задержаться в этом мгновении подольше. Может быть, то, о чём все твердят, действительно имеет смысл? Что человеку нужен рядом другой человек и что отношения — это прекрасно?

После танца гости подходят к столу. Близкий друг Марка Эдик, или Эд, как его все здесь зовут, произносит трогательный тост об их многолетней дружбе и шутит, что, заняв пост руководителя, Марк обязан о ней помнить. Под смех и аплодисменты мы чокаемся шампанским.

Эхо звенящих бокалов ещё не успевает стихнуть, когда входная дверь за нашими спинами хлопает, впуская порыв сырого ноябрьского ветра.

Я инстинктивно поворачиваю голову на звук, и в тот же миг сердце, сорвавшись с невидимой опоры, стремительно проваливается вниз. Время вокруг замирает, словно кто-то нажал «паузу», оставив меня наедине с болезненным воспоминанием: красивое мужественное лицо напротив моего, расширенные зрачки, в которых горит непреклонность. Между нами никогда ничего не будет. Слишком большая разница в возрасте.

У входа, встряхивая капли дождя с воротника пальто, стоит Александр.

Приглушённый свет потолочных ламп обрисовывает линии его силуэта — широкие плечи, твёрдую линию подбородка, покрытую тенью щетины, крепкий торс.

К Александру торопливо подходит сотрудник кафе, забирает у него пальто.

Я не могу ни вздохнуть, ни пошевелиться, наблюдая, как его взгляд, скользящий по залу, приветливо ощупает лица гостей.

Сердце бешено колотится, отдаваясь пульсом в горле и висках. Почему? Почему он появился, если должен быть в Брюсселе? Почему сейчас, когда я полностью расслабилась и совсем не была готова к встрече?

— Пап, ты что приехал?! — прорывается сквозь мой ментальный шторм радостный голос Марка. — Ты же вроде только послезавтра должен был вылетать?

Так секунды, отделяющие меня от неминуемого столкновения, оказываются уничтожены. Александр с теплотой смотрит на Маркa, а затем его взгляд соскальзывает влево и падает на меня.

Воздух вокруг становится густым и вязким, словно желе. Я открываю рот в попытке его проглотить, но безрезультатно.

На лице Александра ложится тень узнавания, брови вздрагивают. Радость от встречи с сыном, ещё мгновение назад очевидная всем, сменяется смятением. Яркие губы размыкаются, будто желая выпустить какой-то звук, но тут же вновь сжимаются в плотную линию.

Натянуто улыбнувшись, Александр идёт к нам. В левой руке он держит бумажный пакет, пальцы правой сжимает в кулак.

— Закончил дела пораньше и решил, что будет неплохо лично тебя поздравить. — Поставив пакет на стол, Александр протягивает Марку руку, после чего они тепло обнимаются.

— Очень круто, пап, — широко улыбается Марк, похлопывая его по плечу. — Это лучший сюрприз ever.

Вибрируя от напряжения, я смотрю, как их объятия размыкаются и как взгляд Александра медленно перетекает ко мне. Не потому, что ему так этого хочется, а скорее из необходимости: рядом его сын и ещё дюжина человек. Проигнорировать меня будет странным.

— Каролина, — моё имя, произнесённое им, звучит одновременно знакомо и не очень. Тогда, на курорте, в его тоне с первого дня чудилась некая интимность, которой сейчас не ощущается. Отчётливо слышна лишь учтивость и не более того. — Рад тебя видеть.

Игнорируя мучительный спазм в грудной клетке, я заставляю себя отважно встретить его взгляд и даже улыбнуться уголками губ — мой предельный максимум в эту секунду.

— Добрый вечер, Александр.

По какой-то причине он продолжает смотреть на меня, хотя время, отведённое на вежливость, уже истекло. Не в силах первой разорвать зрительный контакт, я до боли поджимаю пальцы в туфлях и мысленно умоляю: пожалуйста, прекрати.

Слишком большая разница в возрасте, о которой он сказал в ту ночь, по какой-то причине совершенно не сказывается на его внешности — выглядит Александр по-прежнему прекрасно. За полтора года в волосах не появилось и намёка на седину, а кожа такая же гладкая и ровная.

Чего он ждёт? Думает, я тактично добавлю, что тоже рада его видеть? Это будет вопиющая ложь, потому что меньше всего на свете я желала этой встречи.

— Посмотришь подарок? — взгляд Александра оставляет моё лицо одновременно с заданным вопросом.