— Да, это плюс, — с улыбкой соглашается он. — Терпеть не могу пластмассовые цветы.

Девушка-администратор в кимоно находит наши имена в списке и проводит нас к барной стойке. Вместо привычного меню нам предлагают деревянные планшеты с выгравированными названиями коктейлей: содзё с лавандой, юдзу-сауэр, сливовое саке с чёрным перцем; а бармен в белых перчатках протягивает два миниатюрных бокала, похожих на пиалы.

— За хорошее начало пятницы, — торжественно произносит Марк, легонько стукаясь со мной фарфором.

Из приличий пригубив тёплый и на мой вкус не слишком приятный напиток, я оглядываюсь по сторонам, втягивая в себя атмосферу вечера: эстетику японского интерьера, размеренный гул разговоров, приглушённый свет, скользящий по лицам присутствующих.

Папа был прав: большинство гостей старше нас. Здесь есть пара папиных друзей и даже родители бывшей девушки Леона.

— Ты тоже заметила, что мы самые зелёные? — шутит Марк. — Скорее бы Эдик с Галиной пришли, а то мне даже немного неловко.

Меня же ничего не смущает. Стоит нам сесть за стол, я принимаюсь с интересом крутить головой по сторонам, оценивая образы гостей — моё излюбленное занятие. Особое внимание уделяю обуви и причёскам, а вернее тому, как они сочетаются с образами.

Пока мой вердикт: семьдесят против тридцати. Около тридцати процентов присутствующих не в ладах со стилем, даже несмотря на наличие денег.

— У тебя так горят глаза, — заговорщицкий шёпот Марка касается моего виска. — Нравится здесь?

— Я это просто обожаю, — честно признаюсь я. — Могу часами сидеть и разглядывать людей. Периодически тебе придётся меня заземлять, ладно?

— Я только с радостью, — придвинувшись ближе, Марк дотрагивается губами до моей щеки. — Так подойдёт?

Порозовев от смущения, я киваю. Открытое проявление ласки мне пока непривычно, но приятно. В этом ведь и заключается суть отношений: в поддержке, заботе и тактильности?

Чтобы поощрить Марка, я доверительно накрываю его ладонь своей.

— Спасибо, что развлекаешь меня уже которую пятницу.

— Спасибо, что составляешь мне компанию, — моментально возвращает он и смотрит поверх моего плеча: — О, кажется, нам закуски несут.

И действительно, через несколько секунд перед нами опускается первое блюдо — сашими на льду, выложенное в форме веера. К каждой порции прилагается карточка с описанием: откуда рыба, чем приправлена, как правильно есть.

За сашими следует мисо-суп с трюфелем, темпура из лотоса, ролл с угрём и тамаго. Я не большая любительница японской кухни, но готова признать: местный шеф-повар знает своё дело. Даже рисовые комочки десерта моти, активно набирающего популярность в местных кофейнях, не кажутся мне такими уж отвратительными.

— Игорю Геннадьевичу браво, — резюмирует Марк, откладывая салфетку. — Это действительно достойно. Это говорит не кто-нибудь, а фанат манги и «Наруто».

— Что такое «Наруто»? — осведомляюсь я и моментально забываю о вопросе, когда взгляд неожиданно цепляется за знакомую фигуру у входа.

Тёмные волосы, зачёсанные назад; расслабленный графитовый пиджак на завязках, который ни один из присутствующих не осмелился бы надеть в силу его экстравагантности; стильная небритость и вежливая полуулыбка.

Сердце бешено громыхает в грудной клетке. Александр всё же пришёл.

Пришел не один.

Рядом с ним — женщина. То, что они не просто столкнулись в дверях ресторана, становится понятно по тому, что она свободно передаёт ему сумку, чтобы поправить подол струящегося шёлкового платья — не слишком уместного, на мой взгляд, для такого времени года.

Во рту собирается тошнотворная горечь, но я продолжаю их разглядывать. Вернее, её. Мне нужно знать, как выглядит женщина, которая ему подходит. Та, которую он легко к себе подпустил.

Она блондинка, старше меня минимум лет на десять. Очень стройная, с эффектными формами; рост средний, улыбка красивая.

Вернув себе клатч, она что-то ему говорит. Александр наклоняется и внимательно слушает. Видно, что она ему дорога.

Силой заставив оторвать взгляд, я смотрю перед собой. Застрявшие вздохи жгут грудную клетку. Александр способен любить. Просто её, а не меня.

— О, смотри, папа с Настей пришли! — доносится сквозь отчаянный бой сердца радостный голос Марка. — Всё, увидели нас. Сейчас подойдут поздороваться.