— Спасибо тебе. — Я беру со стола бокал и поднимаю в воздух. — Я не успела сказать тост, поэтому сделаю это сейчас. Ты замечательный парень. Мужчина в самом лучшем смысле… Будь очень счастлив. Я рада быть с тобой знакомой.

— Засмущала, — смеётся Марк и, посерьёзнев, добавляет: — Я тоже очень рад, что мы снова встретились.

Как и предсказывал Марк, гости скоро расходятся. Я сообщаю водителю, что доберусь сама, и в сопровождении Марка иду к ожидающему нас автомобилю. Несмотря на то что дождь закончился, воздух ощущается ледяным и промозглым — настолько, что, опустившись на задний диван такси, я сразу же прошу прибавить температуру.

— Замёрзла? — тёплая рука Марка накрывает мою и несколько раз сжимает, помогая разогнать кровь. Это не уловка, чтобы быть ближе — такие легко считываются. В жесте Марка нет неуверенности и неловкости, только забота.

— Спасибо, так лучше.

— Когда влажность высокая, воздух всегда кажется холоднее. Я однажды побывал в Грузии на Новый год и от холода чуть не окочурился, хотя минус был совсем небольшой.

Тепло салонной печки крадётся по ногам вверх, постепенно расслабляя зажатые мышцы.

— И как? Тебе понравилось в Грузии?

— Даже очень. Мы с папой ходили в серные бани, поднимались в горы. Грузины — очень приветливый и душевный народ. Ну а хачапури — это отдельная песня. Я ел его на завтрак, обед и ужин.

Отвернувшись к окну, я слежу за проносящимися золотыми бусинами дорожных фонарей. Думаю, пора смириться с существующей реальностью. Александр живёт в том же городе, что и я, и у нас с ним никогда ничего не будет. Рядом есть замечательный Марк, который приходится ему сыном и который время от времени будет упоминать отца в разговоре.

Является ли это поводом разорвать общение? Не знаю. Не считая Александра, Марк — единственный мужчина, кто сумел вызвать во мне не просто приятельский интерес. Справедливо ли будет так запросто от него отказаться? Или всё-таки стоит дать шанс?

— Спасибо тебе за вечер, — вновь подаёт он голос. — Ты всем очень понравилась. Хотя я не сомневался. Говорю на случай, если этот факт ускользнул от твоего внимания.

— У тебя замечательные друзья. Папа всегда говорит, что подобное притягивает подобное. И вечер получился классным: очень расслабленным и при этом весёлым.

— Ну а раз тебе понравилось, я приглашу тебя на очередное мероприятие в следующую пятницу. Открытие японского ресторана.

Из меня вылетает смешок.

— Ты настоящий светский лев, в курсе?

— Приходится по долгу службы, — задорно скалится Марк. — Надо быть на виду, чтобы налаживать деловые связи.

— Я подумаю, ладно? Дам знать в самое ближайшее время.

— Договорились. — Улыбнувшись, Марк заводит руку мне за голову, но, перед тем как опустить её на подголовник, осведомляется: — Не против?

После короткой заминки я осторожно откидываюсь назад затылком и сканирую ощущения: каково мне? Комфортно или не очень?

— Я тебя не обижу, — хриплый шёпот касается моего виска.

Сглотнув, я придвигаюсь к Марку и опускаю голову ему на плечо. Сердечный ритм ускоряется, но быстро приходит в норму. По радио играет инструментальная баллада из восьмидесятых, в салоне тепло, а на душе внезапно становится спокойно.

Уловив атмосферу, Марк больше не пытается заводить беседу: одной рукой приобнимает меня, второй — расслабленно поглаживает мой мизинец, позволяя нам обоим дрейфовать в возникшем умиротворении.

Такси плавно сворачивает на знакомую аллею, из темноты которой проступает силуэт родительского дома с одиноко горящим окном папиного кабинета.

— Приехали, — негромко напоминает водитель.

Марк покидает салон первым и помогает выйти мне. Порыв ветра безжалостно рвёт полы моего пальто, так что он отважно берёт на себя роль живого щита и, прикрывая собой, провожает до самого крыльца.

Тусклые лучи бра, освещающего террасу, падают на лицо Марка, делая глаза особенно выразительными и яркими.

— Ну вот. Моя совесть чиста. Принцесса доставлена в замок короля в целости и сохранности.

— Спасибо, сэр Ланселот, — в тон отвечаю я.

Теперь можно с чистой совестью помахать рукой и исчезнуть за дверью, но я остаюсь стоять на месте, потому что кожей чувствую ожидание Марка и важность момента. Почему бы не сейчас? Отличный шанс заместить прошлое настоящим: стереть поцелуй с Александром, сделав из первого и единственного — один из многих.

Лицо Марка близко — настолько, что я впервые вижу крошечный шрам на его скуле и то, как подрагивают загнутые ресницы. Он не двигается, лишь выразительно смотрит, транслируя немой вопрос: «Можно?»