— Ты почему вдруг так резко домой засобиралась? — ладони Марка лежат на руле, разочарованный взгляд устремлён на меня. — Я думал, тебе террасу показать.

— Мне нужно домой, — механически повторяю я, не утруждаясь звучать правдоподобно. — Извини.

Я смотрю в окно, давая понять, что не имею намерения обсуждать своё желание уехать. Мои мысли полностью поглощены вскрывшейся правдой. Таинственный поклонник, который среди миллиардов других аккаунтов предпочёл отслеживать только мой, — это тот самый человек, в которого я отчаянно влюблена. А значит, и уверенная категоричность, с которой Александр отверг меня почти два года назад, была показной. Уже тогда он испытывал ко мне интерес, тогда как я сочла себя глупой наивной дурочкой, настроившей воздушных замков. Он следил за мной даже тогда, когда я стала встречаться с Марком, при том что в реальности был холоден и отстранён.

Марк, к счастью, не настаивает на разговорах. Заводит двигатель, включает музыку — какой-то электронный джаз.

Приходится прилагать усилия, чтобы не оборачиваться и не вглядываться в окна, истекающие тусклым светом, в поисках его силуэта. Как только стало известно, что почти два года Александр был со мной на связи, внутри меня изменилось всё.

Мне было важно знать, что у него есть ко мне чувства, и доказательства появились. Не такой он, выходит, непробиваемый, если не смог сдержать порыв следить за моей жизнью. Его тяга ко мне выше рациональности — и это…

Я отворачиваюсь к окну, пряча улыбку. И это даёт мне надежду, что у нас есть шанс быть вместе. Мне было так больно, потому что казалось, что он не испытывает ко мне совсем ничего. Но он испытывает! Просто переживает из-за Марка и потому осторожничает.

План дальнейших действий рождается в голове за секунды.

Если ещё недавно я блуждала в потёмках, совершая одно бездумное действие за другим, то сейчас вдруг ясно понимаю, что на самом деле необходимо делать. Будто кто-то подсветил мне путь ярким прожектором. Все переживания, которые так сильно меня изводили эти дни, стихли, а события, вызвавшие их, предстали в совершенно иных ракурсах и оттенках — в гораздо более выгодных и ярких.

— Тебе не холодно? — Марк трогает мою ладонь, заставляя машинально её одёрнуть. Позволять ему касаться себя больше неправильно, как и было неправильно приезжать с ним к Александру.

Хотя если бы не это, я бы могла не получить доказательств того, что всё это время Александр был ко мне неравнодушен. Так что всё происходит, как и должно.

— Может быть скажешь, что случилось? — в голосе Марка слышен упрёк. — Ты без настроения с момента, как вернулась из Абу-Даби. Я развлекаю тебя как могу и стараюсь не лезть в душу, хотя твоя отстранённость мне, разумеется, неприятна. Думал, ты сама рано или поздно заведёшь об этом разговор. В парах обычно так поступают.

Я со вздохом смотрю перед собой. Разумеется, Марк прав. Несправедливо позволять ему находиться рядом и вести себя так, как веду себя я. Уйдя с головой в свою личную драму, я совсем не брала в расчёт, что он всё замечает.

— Давай доедем до моего дома, ладно? — я слабо улыбаюсь, чтобы хоть немного сбавить градус его обиды. Разговаривать на серьёзные темы, когда он ведёт машину, едва ли правильно и безопасно.

— Как скажешь, — буркает Марк, снова уставившись в лобовое стекло.

Он наверняка сбит с толку моим поведением, но что я могу поделать? Ещё несколько часов назад я и сама чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег, и плохо собой владела. У меня просто не было ресурса думать о ком-то ещё.

Дорога до дома родителей проходит в абсолютной тишине, лишь однажды прерываемой звонком Марку, на который он не отвечает. Еще не доехав до знакомого поворота, я отстёгиваю ремень безопасности, чего обычно не делаю. Настолько мне хочется поскорее выйти.

— Будешь открывать? — Марк хмуро смотрит на въездные ворота. — Или тебя лучше здесь оставить?

— Здесь. — Поняв, что дальше тянуть некуда, я целиком разворачиваюсь к нему. — Я не буду ходить вокруг да около, ладно? В Абу-Даби я поняла, что не готова продолжать отношения. Ты парень-мечта, Марк: умный, добрый, щедрый, заботливый и романтичный. Я не знаю, почему так случается. Вроде понимаешь, что человек рядом прекрасен во всём, но химии, о которой все говорят, по какой-то причине не случается. Ты относишься ко мне серьёзнее, чем я отношусь к тебе, и это неправильно. Поэтому будет справедливо расстаться.

Марк слушает молча. Его рука на руле несколько раз сжимается и разжимается: жест нервозности, унаследованный от Александра.

— Воу, — произносит он наконец. — Я подозревал, что у нас проблемы, но такое резкое расставание — это, конечно, неожиданность.

— Извини, — повторяю я. — Я решила, что дальше тянуть не имеет смысла. Не хочу тратить ни твоё, ни своё время.

Марк кивает с невесёлой усмешкой.

— Рубишь жёстко, но эффективно.

— Потому что дело совершенно не в тебе. Если бы я хотела что-то изменить в тебе и в наших отношениях, я бы не рубила. Но ты действительно идеален, и дело заключается лишь в том, что я не могу быть тебе достойной парой.

Я подхватываю сумку, свободной рукой нащупываю дверную ручку.

— Спасибо тебе за всё, Марк. Мне хочется верить, что когда-нибудь мы сможем общаться. Ты для меня действительно особенный человек. И что бы ни происходило, пожалуйста, не держи на меня зла. Я просто пытаюсь быть честной по отношению к себе и к тебе.

Одну за другой я опускаю ноги на твёрдую землю. Под юбку моментально забирается промозглый осенний ветер, зато дышать становится легче. Вот и всё. Я сделала это.

— Дело в другом парне? — прорывается в дверной проём.