– Не к вам, – ответил Хорейс голосом тридцатилетнего циника. – Я реквизировал лодку для особого задания. Везу груз для королевы. Вот мое разрешение.

– Да? Ну, скажем так, оно не совсем официальное. У Пьющего невинность нет всех необходимых полномочий. Напомни ему об этом!

– Это… секретная миссия, которую ему поручила Мальронс, – на ходу сочинял Хорейс. – Больше я тебе ничего не могу сказать.

– Когда ты хочешь пройти через туннель? Сегодня?

– Как можно скорее, нас ждет королева.

– А я жду снизу два грузовых транспорта, их надо поднять, а это займет примерно день. Могу выпустить вас из города ночью, но до рассвета вы не должны выходить за ворота. Как ты знаешь, гора кишит Глотателями теней.

– Наша миссия важнее любой другой! – убежденно ответил Хорейс. Мэтт даже не думал, что этот пэн может быть настолько убедительным.

Портовый служащий вздохнул:

– Посмотрю, что можно сделать. На углу есть гостиница, если хотите, можете переждать там…

– У нас совсем нет времени! Поторопись!

Служащий что-то пробормотал себе под нос по поводу Пьющего невинность и поспешил прочь.

Ожидание казалось бесконечным.

Он вернулся через час, молча прыгнул на борт и подошел к брезенту. Мэтт увидел, что служащий одет в холщовую рубашку и жилетку из овчины. На поясе висел кинжал. Он явно не был военным.

– Я могу пройти мимо собак? – спросил он беспокойно.

– Что ты собираешься делать?

– Скоро будем спускаться, мне надо быть на носу.

– Проходи, только не трогай собак, они легко могут отгрызть тебе руку.

Портовый постарался как можно скорее миновать собак, которые через сетку следили за ним глазами.

– Отчаливайте и направляйтесь к туннелю, в самый конец пещеры. Вам просто нужно следовать по течению.

Когда джонка оказалась перед входом в туннель, служащий кинул швартовы своим товарищам, которые привязали их к большим стальным кольцам, висевшим на концах огромных цепей.

Мэтт вспомнил этот длинный туннель, такой огромный, что через него можно было легко спустить трехмачтовый парусник. Движение кораблей обеспечивала сложная система шкивов, зубчатых колес и рычагов, при этом использовалась сила воды, устремлявшейся вниз по проложенным через весь туннель желобам. Высокий потолок терялся в темноте.

Сама операция по спуску длилась всего час, поскольку «Стикс» был небольшим и более маневренным, чем обычные транспортные суда. Но на то, чтобы установить судно на специальные катки, понадобилось еще не меньше часа. Мэтт волновался, поскольку циник сновал туда-сюда по палубе, и существовала вероятность, что он в конце концов обнаружит их, если брезент вдруг распахнется или хотя бы просто сдвинется.

– Пора высаживаться, вы пойдете по лестнице, – предупредил портовый. – Я не хочу, чтобы вы выгружали на берег своих собак, пусть лучше они останутся здесь.

– Это опасно?

Служащий колебался.

– Скажем так, будет трясти. А вы быстро спускайтесь и двигайте к лестнице. Надеюсь, вам хватит дыхания, потому что лестница очень крутая и длинная. Я бы предложил вам воспользоваться фуникулером, но у нас тут недавно… был один инцидент… И мы до сих пор не отремонтировали вагоны.

Мэтт не смог сдержать улыбку.

Инцидент? Ты хотел сказать: заварушка.

Хорейс, Бен и портовый служащий покинули джонку до того, как ее закрепили чудовищно скрипучими цепями.

Пэны выбрались из-под брезента и улеглись на носу лодки среди собак. Мэтт постарался перетащить туда брезент и снова накрыть им пэнов, к счастью, никто этого не заметил – на борту, кроме детей и собак, больше никого не было.

Каждый раз, когда «Стикс» преодолевал очередной метр, раздавался едва слышный сквозь рев хлынувших в желоба струй металлический щелчок, словно кто-то запустил счетчик. Цепи тянули вверх большие ведра с водой, отчего весь механизм пришел в движение. Джонка медленно опускалась.

Мэтт засомневался в надежности этого невероятного приспособления.

Что, если одно из звеньев какой-нибудь цепи порвется? Джонка покатится на своих катках, набирая все большую скорость, пока наконец не врежется в стену или не свалится в озеро с такой скоростью, что все живое, что находится на борту, мгновенно будет раздавлено.

Лежать было неудобно. Мэтта придавил Билли – собака Хорейса – и еще кто-то. Он пошарил рукой и понял, что это Эмбер.

Ему вдруг стало уже не так неуютно.