Этот крик был отдаленно похож на крик динозавра – каким его передают в кино. Закачались деревья, из их крон взлетела стая черных птиц.

– А мы не можем отойти от берега? – с тревогой спросила Эмбер.

В темноте за деревьями появилась огромная фигура, она легко, словно это были зубочистки, ломала ветки. Потом фигура вдруг замерла, но пэны так и не смогли разглядеть, кто это.

– Может, кто-нибудь хочет причалить и развести костер? – предложил Тобиас.

– Признаюсь, мне кажется, что это плохая идея, – ответил Чен, – в общем-то, и на лодке очень неплохо.

Вскоре Мэтт взял банку с жиром и стал заправлять лампы. Эмбер воспользовалась возможностью и, пока остальные, любуясь пейзажем, болтали впереди, подошла к нему.

– Я… я хотела поговорить о том, что случилось вчера, – начала она.

– Слушай, я не знаю, что на меня нашло, – сказал Мэтт, радуясь, что Эмбер на него не обижается.

– Понятно. – Эмбер выглядела раздосадованной.

– Я хотел сказать… это было здорово, ужасно здорово… – быстро исправился Мэтт. – Но прости, если я тебя напугал…

Эмбер прикоснулась пальцем к его руке и улыбнулась:

– Нет, Мэтт. Мне тоже показалось, что это было волшебно. Я просто хотела сказать: это не должно повлиять на наши отношения. Помешать нашей дружбе. Помешать быть партнерами.

– Конечно.

– Знаешь, я еще не успела тебе сказать, но… я счастлива, что встретила тебя, Мэтт Картер.

Щеки Мэтта вспыхнули, во рту пересохло.

Эмбер склонила голову – и это движение выдало ее смущение.

– Ладно. Вернусь к ребятам, пока Чен не увидел нас вместе и не рассказал им.

Мэтт кивнул, хотя он бы предпочел, чтобы Эмбер весь вечер провела рядом с ним.

Пэны поужинали и распределили, кто за кем будет стоять на часах.

А Мэтт, Тобиас и Эмбер договорились, что каждый из них по очереди будет бодрствовать вместе с рулевым.

В первую ночь они уснули поздно – их пугало красное небо на юге. Кроме того, по берегам надсадно кричали какие-то звери и птицы: из леса доносились визг, стоны, ворчанье хищников; в свете ущербной луны лес жил своей активной жизнью.

Утром, облокотившись о перила на корме, Нил завтракал сухим печеньем, когда заметил за джонкой длинные силуэты.

– Ребята, – крикнул он, – похоже, у нас проблема!

Несколько преследователей поднялись к поверхности, обнаружив свои маслянистые, блестящие спины. Они были похожи на угрей размером с диванную подушку.

– Смотрите, какие у них пасти! – воскликнул Чен. – Как у пираний!

– Это плотоядные миноги, – сказал Бен. – Если опустить руку в воду, они легко ее откусят.

– А они могут выпрыгивать из воды?

– Не особо, но на всякий случай держитесь подальше от бортов.

Нил кинул в воду остатки печенья и на целый метр отошел от борта.

Пару секунд крошки плыли рядом с джонкой. Потом из воды появился большой, полный прозрачных зубов рот и проглотил их.

Вечером Мэтт застал Хорейса сидящим на бочке, в руках тот держал пачку табака и задумчиво глядел на нее.

– Ты как? – спросил Мэтт.

Хорейс подскочил и цокнул языком.

Мэтт ткнул в пачку пальцем:

– Ты же вроде давно не куришь?

– Я бросил.

– И что же?

– Сейчас мне очень хочется покурить…

– Это стресс.

– Не важно, мне хочется.

– И что тебя удерживает?

Хорейс глубоко вздохнул и задумался.

– Или я бросаю навсегда, или начинаю снова. Можешь взять табак и выкинуть за борт?

– Ты должен это сделать сам.

Мэтт взглянул на пальцы Хорейса.

– Да ты до крови сгрыз ногти!

– Может, так и не скажешь, но вообще я человек нервный.

Отступив на шаг, Мэтт рассматривал Хорейса. В начальной школе его необычный вид наверняка заставлял одноклассников насмехаться над ним. Однако теперь этот облик казался по-своему притягательным. Мэтт вспомнил рассказы Хорейса про жизнь в Чикаго.

– Знаешь, что пошло бы нам всем на пользу? Небольшая сценка, импровизация – ну, там, если ты кого-нибудь спародируешь.

– Забудь, это будет полный отстой.

– Нет, клянусь! Это правда подняло бы нам настроение. С тех пор как мы смеялись в последний раз, прошла уже как будто целая вечность.