Шрифт:
– Значит, народ Еноха прячется от них?
– Город врыт глубоко в землю, на закате ворота всегда запираются, и до рассвета никто не входит в них и не выходит. Вот почему, если мы не успеем подойти к шлюзам до наступления темноты, «Харон» остановится на приличном расстоянии от города. Глотатели теней боятся дневного света, и они никогда не отходят далеко от своих жилищ.
– То есть они что-то вроде вампиров?
– Нет. Гораздо хуже!
Духовный советник отступил назад и присел на ступени, чтобы выкурить вечернюю сигару. Мэтт знал, что теперь у него есть час, прежде чем его запрут на ночь в комнате.
Ситуация все усложнялась. Он не может сбежать с корабля во время плавания. Но и из города, как оказалось, сбежать удастся только днем.
Мэтт регулярно поглядывал на имевшийся на борту компас. Они плыли по реке строго на юг. По крайней мере, вернуться к пэнам будет не так уж трудно – надо просто постоянно двигаться на север.
Но достаточно ли он знает, чтобы сбежать? Советник отказался отвечать на некоторые вопросы, да и офицеры были не слишком разговорчивы.
Если он хочет получить действительно ценную информацию, надо плыть дальше. Ответы появятся, только когда он доберется до логова Мальронс.
Но какой ценой? И сможет ли он вообще тогда убежать от циников?
Послышался шум, который Мэтт поначалу принял за гул ветра в парусах. Но потом он вспомнил, что паруса спущены. Это опять в полную мощь заработал Килевой червь.
Мэтт повернулся и вдруг увидел прямо перед собой большие желто-черные глаза совы. Опасаясь, что птица нападет на него, Мэтт невольно отступил на шаг.
«Интересно, на что способны совы после Бури?» – подумал он.
Но птица не выглядела агрессивной, она смотрела на Мэтта вполне дружелюбно, как ему показалось.
Тогда он решил наладить с ней контакт. После ужина у него осталось яблоко. Мэтт отковырнул ногтем кусочек кожицы и протянул сове. Та не шевельнулась.
И тут на одной лапе птицы Мэтт увидел свернутую бумажку.
Записка! Так общались между собой циники…
Мэтт оглянулся по сторонам: птицу никто не заметил. Он уже собирался уйти. Но потом подумал: а почему бы не прогнать сову, чтобы позлить циников? Мэтт поднял руку, но замер.
Нет, ее отправили не циники. Слишком сложно для них. Они общались таким образом только тогда, когда собирались напасть на остров Кармайкла – но тогда с ними в сговоре был Колин, который умел управлять птицами!
А что, если он и теперь служит циникам?
Невозможно, Колин умер!
Мэтт осторожно приблизился к птице и потрогал записку. Он боялся, как бы сова его не клюнула.
Аккуратно отцепив бумажку, Мэтт подошел к ближайшему фонарю и, развернув ее, прочел записку:
Мы тебя догоняем. Готовься бежать. Мы появимся, как только сможем. Эмбер и Тобиас.
Поразительно! Им удалось узнать, где он!
Но радость Мэтта тут же исчезла, когда он вспомнил про солдат на борту. Они хорошо вооружены. И их много. Надо как-то предупредить друзей.
Сейчас ничего нельзя предпринимать.
Мэтт поискал что-нибудь, чтобы написать ответ. Тщетно. Он не может вернуться в каюту и выйти обратно, не вызвав подозрения у советника. И тогда сова тоже окажется в опасности – циники поймают ее и съедят. Или просто спугнут.
Значит, придется импровизировать. Мэтт вспомнил про торчавший из половой доски рядом с ним гвоздь. Чуть раньше он споткнулся о него. Мэтт быстро опустился на колени и с силой нажал указательным пальцем на край шляпки. Сильнее. Еще сильнее. Палец пронзила острая боль, из ранки потекла кровь.
Мэтт принялся писать ответ:
Не надо. Тут много солдат. Я поплыву в Енох и подумаю, как оттуда сбежать. Рад, что вы рядом!
Он свернул записку и короткой веревочкой привязал ее к лапке совы. А потом легко шлепнул ее, давая понять, что пора.
Большие крылья расправились, и птица взмыла в темное небо.
Оставалось надеяться, что друзья получат его послание.
37. Ночные охотники
Оставляя за кормой белую пену, «Харон» плыл посередине реки. Смотревшему в подзорную трубу Тобиасу показалось, что он видит под кораблем что-то огромное и живое.
– До них меньше двух километров, – инстинктивно вздрогнув, прикинул он.
– Наблюдатели машут красными флагами? – поинтересовался Пьющий невинность.
– Нет, а зачем?
– Значит, они нас не заметили. В любом случае они бы подумали, что я лечу в Енох по своим делам.
– А чем вы там занимаетесь? – спросила Эмбер.