– Ты успела это обнаружить за двадцать минут?

– Да, но не смогла как следует осмотреть комнату – боялась, что вы в любой момент спуститесь с крыши.

– Эмбер, я даже не знаю, стоит тебя поздравить с тем, что ты настолько наблюдательна, или переживать по поводу твоей одержимости во что бы то ни стало изучить все вокруг.

– Что ты хочешь, я такая, какая есть. Идем, путь свободен. Колин в кабине, а его хозяин спит.

Они выскользнули в коридор, с большой осторожностью прошмыгнули мимо каюты Пьющего невинность и добрались до служебного помещения.

Тобиас взял в руку гриб и шагнул в темноту.

Комната была широкой – около восьми метров, в ней стояло несколько деревянных ящиков, а в стене вместо обычного иллюминатора было проделано какое-то странное отверстие.

– Оно ведет туда, – произнесла Эмбер, указывая на стену.

Тобиас опустился на колени и внимательно осмотрел пол.

– Тут какое-то углубление, – произнес он через минуту. – Похоже на щель, довольно глубокую. Подожди, мне кажется, это дверь. А здесь как будто кнопка…

– Не нажимай!

Но было поздно, Тобиас уже надавил на кнопку, и стена с металлическим щелчком раздвинулась.

– Как думаешь, он мог услышать? – испугался Тобиас.

– Скоро узнаем.

Но на борту по-прежнему стояла тишина, и Тобиас решился заглянуть внутрь.

Там оказалось что-то вроде небольшого чулана без окон. К стенам были прикованы кольца, на которых висели цепи.

– Боже мой! – воскликнула Эмбер, зажимая рот ладонью.

– Он что, путешествует с заключенными?

Эмбер указала рукой вниз, на соломенный матрас:

– Дети, Тобиас! Тут он перевозит детей…

– Пьющий невинность… Значит, то, что о нем рассказывают, – правда?

– Ему вообще нельзя верить, понимаешь теперь?

– Но ведь ты сделала… то, что он хотел, он должен нам помочь!

Эмбер покачала головой:

– Нет, Тоби. Думаю, пришло время поговорить с Колином.

Когда друзья вошли в кабину, Колин дремал, держась за рычаги. Он тут же проснулся, взглянул на компас, убедился, что курс по-прежнему верный, и поморгал, стараясь окончательно прогнать сон. Эмбер устроилась рядом с ним на сиденье, Тобиас – у него за спиной. Колин напрягся:

– Что вы тут делаете?

– Не можем заснуть, – ответила Эмбер.

Тобиас показал в иллюминатор на вытянувшуюся справа внизу на расстоянии нескольких километров от дирижабля длинную полосу красных и синих огней.

– А что это? Как будто тысячи полицейских мигалок!

– Не узнаешь? – усмехнулся Колин. – Это же скарармеи!

– Шутишь! Ого, ничего себе!

– Они движутся по старым шоссе, их миллиарды! Синие идут по одной стороне, красные – по другой.

– Помню, я видел их вблизи, – перебил Колина Тобиас. – Но с такой высоты они выглядят просто волшебно!

– Никто не знает, куда и зачем они идут.

– Даже циники?

– Тем более циники. Им плевать на ярких жуков.

– Когда я стану долгоходом, – вмешалась Эмбер, – я пойду за ними, чтобы выяснить цель их путешествия.

– За какими, – уточнил Тобиас, – за синими или за красными?

– Не важно, они все идут на юг.

– Нет, – возразил Колин, – я видел их однажды и на другом шоссе. Там они шли на север.

– Должна быть какая-то цель, ради которой они пустились в путь, – подчеркнула Эмбер. – И мне бы хотелось ее узнать.

Колин немного расслабился – попытки ребят поговорить с ним были ему приятны, да и вели себя Тобиас с Эмбер вроде бы совсем не враждебно.

Однако он все еще боялся, как бы чего не случилось, поэтому на всякий случай сделал им знак уходить:

– Возвращайтесь в свои каюты, хозяину это не понравится. Если он поймает вас ночью, будут неприятности. В это время только мы с ним можем перемещаться по кораблю.

– И куда он ходит – мучить детей, да? – Голос Эмбер внезапно зазвучал очень недружелюбно.

– Слушайте, я же вас предупреждал, когда вы только пришли в башню!

– Почему ты с ним? – спросил Тобиас.

– А какой у меня выбор? А? Циники поймали меня, когда у них не вышло захватить остров и большая часть их воинов была мертва. Только циники могли меня принять! Куда я должен был пойти, скажите мне? В лес? Чтобы меня съели жруны?

– Служить ему – это продать душу дьяволу.

– По крайней мере, он защищает меня и кормит.

– После всего, что ты сделал, ты еще надеялся на что-то другое? – возмутился Тобиас.