Из глубины донёсся ответный писк. Сначала один, потом десятки, сотни. Через минуту из люка показалась знакомая морда. Мой усиленный крысиный король.

За неделю он ещё больше изменился. Заматерел. А на голове у него красовалась крошечная корона, сделанная из сплетённой медной проволоки.

— Пи-пи-пи! — раздалось в тишине.

— Понимаю, — кивнул я. — Битва была. Победил один на один. Всухую. Хвост ему оторвал? Жестоко. Ну да ладно.

Крыс посмотрел на трупы, потом на меня, вопросительно дёрнув усом.

— Да, у меня к тебе дело. Нужно убрать этих отсюда.

Король присмотрелся, подошёл, обнюхал одно тело, что-то прикинул в своём крысином уме и кивнул.

— Пи-пи!

— Да, — подтвердил я. — Стая будет в безопасности. Даю слово.

Он кивнул и издал пронзительный писк.

И тут началось. Из люка хлынула серая река. Сотни крыс высыпали на склад. Они работали слаженно, как единый организм. Обступили тела, и через мгновение трупы, подхваченные живой волной, поплыли в сторону канализации. Через минуту на складе не осталось ни одного тела.

— Эй, я же просил полный сервис! — крикнул я им вслед.

Король обернулся, непонимающе глядя на меня.

И тут в дело снова вмешался Кеша, влетевший в окно. Он спикировал вниз, приземлился рядом с крысиным королём и со словами «Открой башку, грызун, я сейчас всё покажу!» легонько стукнул его клювом по голове.

Я увидел, как между ними проскочила ментальная искра.

Крыса дёрнулась, пискнула и снова скрылась в люке. А через минуту оттуда снова повалили грызуны. Но теперь у многих в зубах были зажаты мокрые кусочки разных тканей. Они, как крошечные уборщики, принялись оттирать с пола пятна крови.

Через несколько минут на складе царила идеальная чистота.

— Кеша полезный! — гордо заявил попугай, усаживаясь мне на плечо. — Кеша умеет находить общий язык. Кстати, я привёл ещё кое-кого полезного.

Я обернулся. В дальнем углу ангара, на ящике, сидела маленькая птичка. Снегирь, со сломанным крылом.

— Ты серьёзно? — посмотрел я на Кешу.

— У него есть что рассказать!

— Очень сомневаюсь, что снегирь поведает мне что-то интересное.

— Никогда не стоит отказываться, не попытавшись, — с пафосом изрёк Кеша.

Я замер.

— Откуда ты это знаешь?

— У Кеши в магазине был телевизор! — гордо ответил он.

Это была одна из моих любимых фраз. Что даже тысяча неудачных экспериментов — не повод останавливаться, потому что тысяча первый может изменить мир.

— Ладно, — вздохнул я. — Давай посмотрим.

Я подошёл к снегирю. Моё тело, которое я за последнюю неделю немного подлатал и настроил, уже было способно на большее. Я положил руку на маленькую птичку и вошёл с ней в ментальный контакт.

— Показывай.

В мою голову хлынули образы. Улица, деревья, крыши… Скучно. Я уже собирался прервать связь, как вдруг картинка резко сменилась.

Тёмный, вонючий тоннель канализации. Бурлящая вода. И из неё медленно показывается огромная, похожая на змею тварь, покрытая блестящей чёрной чешуёй.

Но главное было не это. Я почувствовал её ауру. Три атрибута среднего ранга. И не искусственно вживлённые, а истинные, врождённые. Такие атрибуты росли и развивались вместе с носителем.

В моём прошлом мире я бы за такое и не почесался. Но здесь… здесь это было сокровище. Настоящий джекпот. С такими атрибутами можно было создать по-настоящему сильного миньона.

— Интересно… — сказал я, прерывая контакт. — Очень интересно. Молодец.

Я положил руку на снегиря. Его крыло было сломано, кость торчала наружу. Он затрепетал.

— Не бойся. Это плата за информацию.

Мои пальцы окутало слабое свечение. Я начал «лечить» его. Тело снегиря начало корёжиться, кости хрустели и вставали на место. Птичка отчаянно пищала от боли.

Кеша в ужасе закрыл глаза крыльями, не в силах на это смотреть.

Через мгновение всё было кончено. Снегирь встряхнулся. Оба его крыла были целы. Более того, они стали больше и мощнее.

— Теперь лети, — сказал я.

Снегирь благодарно пискнул, недоверчиво взмахнул крыльями, и пулей вылетел в окно.

Я увидел то, что искал. Где-то прямо под городом, в канализации, ползает тварь с тремя истинными атрибутами. Это действительно интересно!

И только я подумал, что наконец-то могу расслабиться, как снаружи снова послышался шум.