— У Анте есть потенциал.

— Разумеется. Но это не значит, что стоит рисковать и поддерживать его права. Вместо того, чтобы тихо лишить его их. После подавления Кнежевича, никто не вступится за него. А вот он сам — непредсказуем и плохо управляем. Это было заметно.

Вот, зараза! Говорил всё в лоб. Совершенно не стесняясь.

— Он — наследник, а не марионетка, — спокойно сказал я.

Демидов вздохнул.

— Будем играть в эту игру? Когда все притворяются, но знают, как дела обстоят на самом деле? Право слово, господин Добрынин, это же не наш уровень. У нас слишком мало времени и слишком много задач, чтобы заниматься этой чепухой, когда в ней нет необходимости. Вскоре я возвращаюсь в Россию и до тех пор я должен решить для Империи целый ряд вопросов. Не знаю, какое ведомство за Вами стоит, но я бы хотел плодотворного сотрудничества, а не игр.

— Хотите начистоту? Тогда почему Вы ищите двойное дно там, где его нет? Анте — законный наследник. Таковы реалии этого конкретного времени. Лишение его прав — это преступление. А выгода иллюзорна. Я вижу здесь только один смысл — увеличить и без того высокий уровень хаоса в Иллирии. Но зачем и для чего — непонятно.

Разумеется, если выкинуть из головы Караджичей. Им-то хаос вполне выгоден. Чтобы взять власть. И что-то подсказывало, что Демидов в этом им поспособствует.

— Хаос — это нормально, когда меняется расстановка сил, — тут он опёрся на перила из белого камня и посмотрел на растущую во дворе акацию. — Но вот её итоги всегда должны быть контролируемы, понимаете? Анте, при всём желании, контролю не поддаётся. Он слишком эмоционален, слишком привязан к врагам России. В таком случае, помощь ему — это помощь нашим врагам, господин Добрынин, понимаете?

Вот как он заговорил.

Решил надавить на чувства любви к Родине?

Но я не собирался вестись и ответил:

— Была бы. Если бы Анте оставался в руках Кнежевича. Но сейчас он в наших. И мы можем сделать из него союзника Российской Империи. Верного и полезного. За один день, при всём желании, невозможно это сделать. Но даже та польза, которую он принёс — это уже огромный результат. Учитывая обстоятельства. Так что не вижу никакого смысла в Вашем беспокойстве.

— Либо он подыгрывает, чтобы нанести удар в самый неожиданный момент.

— Либо так. Но какой смысл теоретизировать и предполагать? — я сделал голос тише. — Пока он здесь, он больше заложник, чем опасный враг. А то, что он получил место на заседании значимых лиц — это минимальная иллюзия контроля, которую мы ему предоставили. Не больше.

— Допустим, — он посмотрел на меня самым серьёзным взглядом из возможных. — А что, если князь мёртв? Тогда Вы готовите на трон человека, который отправит Вас на смертную казнь, вместе с Непичем, Караджичами, Цельскими и, возможно, княжной Софией. Не думали об этом?

— Не выйдет. Государи не будут рушить опору своей же власти.

А в случае чего, эту власть им можно будет ограничить. Достаточно просто держать рядом с Анте доверенных людей, которые работают на тебя, а не на него. Одним словом — контролировать монарха, через его его собственное окружение.

Но это была бы крайняя мера. До которой всё равно не дойдёт. Ведь князя Адриана мы вернём. В любом случае.

— Опору власти… — Демидов хмыкнул. — Вы со мной гораздо менее честны, чем я с Вами. Жаль, — он кивнул и двинулся с балкона.

И в тот же момент вспыхнули две из его Связей. Одна с именем Слободана Караджича. Вторая — ведущая к некоему Арчибальду Герцу; причём эта Связь была бледной и практически незаметной, на фоне всех остальных.

Я сразу же Зафиксировал её, чтобы воспроизвести в любом месте и в любое время. А лучше — вовсе отыскать этого Арчибальда.

Потому что я не знал этого имени. А значит, он либо не был известен в иллирисйких политических кругах, либо был кем-то особенным… настолько, что о нём не говорили вслух.

Судя по толщине Связи, он находился не так далеко. Где-то в Загребе.

Демидов скрылся за дверью. Проницательный. И у него здесь явно есть свои интересы, которые он был готов продвигать в том числе с моей помощью. Но только что состоявшийся между нами разговор наверняка поставил крест на его планах.

Он не дурак. Понял, что использовать меня у него не получится. А значит, надо быть готовым к тому, что он попытается осложнить мне жизнь. Это не обязательно произойдёт, но вероятность была высока.

Надо будет уточнить у Серебрякова, кто такой этот Александр Демидов и чем примечателен. А ещё — про Арчибальда.

Я взял телефон и набрал Шуйскому, чтобы оповестить его о скором прибытии в посольство. Однако мне ответила его секретарша.

— Он не готов принять Вас в ближайшие два часа, — дежурным тоном ответила она.

— Я готов переговорить и с третьим секретарём Серебряковым.

— Это тоже невозможно.

— Дело очень срочное, — серьёзно заявил я.

Можно ли ей было говорить про Караджича? Серебряков ведь ясно дал понять, что тема — строго секретна.