— Я готов, — только и ответил я и поднял глаза вверх, стараясь высмотреть в проходе или над ним хоть что-то новое. Но нет, только алая зеркальная гладь. Я посмотрел на своё отражение.

Что-то в нём было не так.

Оно… улыбнулось одними уголками губ. А затем сделало шаг прямо на меня и вышло из зеркальной поверхности.

Я тут же ощутил рывок. Невидимая сила утянула меня вперёд. Позади погас крик Софии: «Виктор!».

А я, вместо обычного мира всех красок и расцветок, оказался в пространстве, где преобладал исключительно алый.

Оказался внутри того самого отражения?!

— Готов говоришь… — промурлыкал рядом голос Софии. Её отражение подступило ко мне сбоку, обвивая руку. — Давай узнаем, насколько?

Я спокойно взглянул на эту фальшивку. Хотя сердце бешено стучало в груди. Всё-таки в кровавые зеркала меня ещё никогда не затягивало.

— Узнай, — я пожал плечами и осмотрелся. Внутри всё было совсем иначе, чем казалось снаружи.

Здесь не было тоннеля. Во все стороны раскинулась огромная равнина сухой, потрескавшейся земли. Без жизни и воды. Всё в давящих алых цветах. На небе — солнце, больше похожее на гигантский красный глаз.

Если бы так и оказалось, я бы всё равно не удивился.

Нечему уже.

— Как ты спокоен. На первый взгляд, — ЛжеСофия наклонила голову набок и оскалилась, показав несколько острых зубов. Затем она подняла изящную ручку и сжала пальцы.

В ту же секунду мою левую руку поразила боль, сразу в нескольких местах. Я чуть поморщился. Но это — всё. Потому что я ждал подобных проверок.

Я взглянул на руку. В ней, прямо под кожей, что-то бугрилось. Будто какие-то маленькие существа находились внутри и пытались вырваться из моей плоти.

— Чувствуешь, как тебя пожирают изнутри? — захохотала ЛжеСофия. — Твою плоть выжрут, а кости станут удобрением для этой земли, — она плавно провела рукой и вся земля… изменилась. Она стала похожа на огромное море из костей, в котором я начал медленно утопать. И снова смех. ЛжёСофия даже не сдвинулась с места. — Надолго ли хватит твоей невозмутимости, когда ты станешь частью этого места?!

Но я… громко фыркнул.

Шлёп!

ЛжеСофия замерла на месте, хлопая глазами.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Убиваю паразитов, — преспокойно ответил я и снова ударил себя по руке, в том самом месте, где было шевеление. На то, что я медленно тонул в море костей, я даже внимания не обратил.

— М-м-м… — ЛжёСофия с лёгким недоумением взялась за подбородок и нахмурилась. — Но ты же видишь, что они не умирают… — шлёп! — Видишь же? — шлёп! Шлёп! — Эй, они не умирают!

Она вцепилась мне в плечо и начала дёргать, привлекая моё внимание. Впрочем, в чём-то она была права. Движение под кожей не прекращалось. А она задала вопрос:

— Зачем ты повторяешь бессмысленные действия?

— Они осмысленные, — ответил я. — Твари под моей кожей не умирают. Моя боль не становится меньше. Хотя я их давлю, как насекомых. А что это значит?

— Что у тебя не получается?

— Нет.

— А что тогда? — она всё больше недоумевала.

Эх, Патриарх. Жути ты нагнать смог, а вот побольше интеллекта в свою ЛжеСофию засунуть не удосужился.

— Раз они не умирают, значит и не существуют. Это иллюзия.

— ТЕБЕ БОЛЬНО! — вспыхнула ЛжеСофия, её глаза засверкали красными огнями. — БОЛЬ ИСТИННАЯ!

— Боль — это просто сигнал нервной системы, который предупреждает о повреждениях. Но твои штуковины, — я потряс рукой, под которой продолжали бугриться те маленькие твари, — не умирают, хотя должны. Ты просто обманула мою нервную систему.

Она оскалилась. Громко цыкнула и зарычала:

— Тогда ты распадёшься на плоть и кости! — и соединила руки, после чего я стал опускаться в море костей быстрее. — Твои кости дополнят этот мёртвый океан!

В ответ я вздохнул. Скрестил руки на груди. И спокойно уставился на небо.

— ТЫ УМРЁШЬ!

— Нет.

— ЧТО ЗНАЧИТ НЕТ?!

— Кости. Мои кости сюда не подойдут.

— ЧТО?! — она рассвирепела. Потом снова нахмурилась. — Почему не подойдут?

— Потому что я не Зринский. А войти в это пространство мы смогли только через код крови Софии. То есть, только к её предкам, — я взмахнул рукой. — Это место — алое, прямая отсылка на кровь. Значит, мы находимся в святой святых кода. Значит кости здесь могут принадлежать только Зринским. Никто другой сюда просто не попадёт. Логично? Логично.