Вспоминал.

Сделав небольшую паузу, он продолжил:

— Из-за Кнежевичей погибли мои родные. Но они — хорваты. Старые враги моего народа и моего клана, который всегда гордился своей сербской кровью, — он поднял подбородок выше. — Но есть ещё один клан, который с нами одной крови. Но этот же клан предал нас, разменяв на перспективы заполучения земель и власти. Они помогли Зринским подчинить нас, а Кнежевичам — почти уничтожить мой род, нанеся удар в спину.

Я нахмурился.

— Ты собираешься убить кого-то из Зринских?

— Нет, — он покачал головой. — Я знаю всё, в чём они виноваты и в чём не виноваты. Пусть мы и были врагами долгие поколения, но приказ отца князя Адриана не подразумевал убийство моих родных. Даже наоборот. Они хотели сыграть в милосердие и просто лишить нас земель, а наших потомков взять себе на воспитание.

Он отвернулся и посмотрел на деревья. В тот же момент подул мягкий летний ветер, всколыхнувший листья с успокаивающим шелестом, который наслоился на шум ульев.

Георгий говорил дальше:

— Мой отец требовал от отца Адриана, чтобы тот не обделял Сербию ни средствами, ни помощью в трудные времена. Чтобы он возглавил движение за освобождение других регионов Сербии из-под гнёта турок и венгров. Но князь не послушал моего отца. тогда Сербия восстала.

Голос Георгия стал твёрдым, словно сталь, он продолжал:

— На битву с нами отправили клан Кнежевичей, с подкреплениями из Франкопанов, Цельских, Будоров и Домаговичей. Вместе с регулярной армией. Мы дали им достойный бой и отступили в Белград, откуда они бы не выдавили нас и за год! — его голос стал громче. — Город был превращён в неприступную крепость, — он прикрыл глаза. Из его груди вырвался тяжёлый вздох. — А потом нас ударили в спину те, кого мы считали союзниками…

И тут я начал вспоминать подробности недавней иллирийской истории. Те самые, что касались восстания Васоевичей. В интернете было мало подробностей. Эту информацию очень хорошо засекретили и даже сейчас, спустя почти двадцать лет, были известны лишь обрывки и насквозь фальшивая официальная версия.

— … Слободан Караджич подорвал склады с боеприпасами и с помощью диверсантов рода Кнежевичей ударил в спину наших людей, — процедил Георгий, сжимая кулаки до побелевших костяшек. — Они были зажаты с двух сторон. Лучшие отряды нашего клана оказались между молотом и наковальней, а мой отец, который сразу же отправился туда со своей личной охраной, попал в западню. Караджич захватил его в плен и передал Кнежевичам. Михаэль лично пробил моему отцу грудь, а затем велел расстрелять моих братьев. На этом наше восстание закончилось, а Караджичи получили власть над Боснией, которая тогда тоже была близка к восстанию.

Он медленно повернул на меня взгляд, со словами.

— Я хочу, чтобы ты вызвал меня, когда окажешься рядом со Слободаном Караджичем. В тот самый момент, когда он будет праздновать триумф. Когда он поверит в то, что победил. В тот же самый момент я хочу быть возле него… — он поднял свои руки и посмотрел на них, — … и вот этими самыми руками оторвать его голову, чтобы бросить под ноги его сыновей.

На лице Георгия появилась улыбка. Но не такая, как прежде.

А новая, безумная и жестокая. Но… этот человек жил тем, что сейчас поведал.

— Ты станешь преступником.

Он снова взглянул на меня.

— А я когда-то переставал им быть? Иллирия — земля Зринских. Пока Сербия под их властью, я никогда не буду жить спокойно. Но моя кровь, мои предки взывают к отмщению за их смерти. Убийца и предатель должны понести наказание. С твоей помощью или без неё, но я добьюсь этой цели.

— Ты доверил мне очень опасный секрет.

Он засмеялся.

— Я знаю, что он останется секретом. Потому что понимаю тебя куда лучше, чем тебе кажется.

— Неужели? — в моих словах прорезался вызов.

— Абсолютно. Ты благороднее любого бана или графа Иллирии. К тому же, ты не будешь стрелять себе в ногу и мешать тому, кто сделает Иллирию гораздо послушнее для российского императора.

— Каким это образом, мне интересно?

— Сербия. Она вернётся мне и моему клану. Но останется в составе Иллирии. А если Зринские будут вести себя нелояльно к России, то именно через восстание в Сербии они поймут, насколько это ошибочно.

— Восстание? Снова? Ненадёжно, учитывая историю твоего отца.

— На этот раз всё будет иначе.

— Ты уверен? — спросил я. Он не ответил, но в его глазах я увидел что-то заговорщическое… Тут меня осенило. Да это же очевидно! — Ты уже договорился обо всём? Поэтому ты работаешь на Серебрякова?

— В том числе.

— Серебряков знает, что ты хочешь убить главу самого лояльного Империи клана в Иллирии?

— Он знает. Он не против, — на лице Георгия вылезла хищная гримаса. — У вас, мои русские друзья, есть свои внутренние тёрки. Демидов — проблема, которая может быть решена многими способами. В том числе через ослабление Караджичей.