Шрифт:
Ничего. Без «Искры» он не работал.
— Фырк, может прыгнешь в него? — спросил мысленно я.
— Чтобы ведьма на меня из стены выпрыгнула? — оскорбился Фырк. — Нет уже спасибо. Никто не хочет быть съеденным. Вот ты хочешь? Вот и я не хочу.
Понятно, что он не согласиться. Но попробовать стоило.
Я держал голову опущенной, пряча лицо за маской и очками. Но периферическим зрением видел, как Ушаков присматривается ко мне. Его глаза сузились.
Узнал? Черт, неужели узнал по фигуре? По движениям?
Но нет — он перевел взгляд обратно на Пестрякову.
— Почему именно сейчас? Уже поздно!
— Аппарат освободился только сейчас, — Пестрякова не моргнув глазом соврала. — В выходные меньше плановых процедур. Если ждать до понедельника, можем упустить важные динамические изменения.
Мы уже перекладывали Максима на каталку. Аккуратно, следя за капельницей и проводами от монитора.
— Я пойду с вами! — заявил Ушаков.
— Исключено! — отрезала Пестрякова таким тоном, что граф невольно отступил. — В кабинете ЭЭГ посторонним находиться категорически запрещено! Электромагнитные помехи от мобильных телефонов и других устройств искажают показания! Аппарат очень чувствительный!
— Но это мой сын!
— И именно поэтому вы должны дать нам спокойно работать! Хотите помочь ему — не мешайте!
Мы уже выкатывали каталку в коридор. Ушаков шел следом.
— Я буду ждать у дверей кабинета!
Это плохо. Он будет стоять под дверью, задавать вопросы, попытается заглянуть. Нам нужна полная изоляция.
Я решил вмешаться, максимально изменив голос — сделал его ниже, грубее, добавил легкую хрипотцу, как у старого, уставшего санитара.
— Нельзя.
Ушаков остановился, уставившись на меня.
— Что значит нельзя?
— Правила есть правила, — пробурчал я, не поднимая головы. — Хотите присутствовать — нужно письменное разрешение главврача. Подписанное и с печатью.
— Сколько это займет?
— Оформление разрешения? — я пожал плечами. — Часа три-четыре. Магистра сейчас нет, он дома. Нужно вызвать, он приедет, оформит документы, поставит печати…
— А сама процедура?
— Пятнадцать минут максимум, — вставила Пестрякова.
Ушаков метался взглядом между нами, каталкой с сыном и коридором.
— Это какой-то абсурд! Три часа ждать разрешения на пятнадцатиминутную процедуру!
— Таковы правила, — я развел руками. — Либо ждем разрешения, либо делаем сейчас, но без вас.
Я видел, как в его голове борются два инстинкта.
Инстинкт отца, который хочет быть рядом с ребенком. И инстинкт VIP-персоны, который не привык ждать. Но страх упустить драгоценное время для диагностики оказался сильнее.
Граф еще несколько секунд колебался, потом махнул рукой.
— Ладно! Делайте! Но я жду здесь и никуда не уйду!
— Как вам угодно, — кивнула Пестрякова.
Мы покатили каталку к лифту. Еще немного, еще чуть-чуть, и мы сможем провести нормальную диагностику.
Я нажал кнопку вызова. Индикатор показывал, что лифт на пятом этаже. Медленно пополз вниз. Четвертый… Третий…
— Надо же, прокатило! — выдохнула Пестрякова, когда Ушаков скрылся за поворотом коридора.
— Рано радуетесь, — прошептал я. — Еще нужно довезти до кабинета диагностики.
Второй этаж…
Лифт приехал. Тихий звонок: «Динь!»
Двери начали раздвигаться.
И тут за спиной раздался крик:
— А НУ СТОЙТЕ!
Я обернулся. По коридору к нам бежал мужчина в белом халате. Лет пятидесяти, седые виски, крупное лицо, искаженное яростью.
— Черт, — выдохнула Пестрякова. — Мастер-целитель Ерасов. Его же тут не было.
За ним, указывая на нас пальцем, бежал граф Ушаков.
— КУДА ЭТО ВЫ ПОВЕЗЛИ МОЕГО ПАЦИЕНТА?! — орал Ерасов. — ВЫ КТО ТАКИЕ?! Я НЕ ДАВАЛ РАЗРЕШЕНИЯ НА ПЕРЕМЕЩЕНИЕ!
Глава 13
— Какой этаж нужен?! — я лихорадочно осматривал панель управления. Кнопки были старые, стертые, половина не подсвечивалась.
Лифт. Замкнутое пространство два на два метра.
Стены из потертого металла, исцарапанные каталками, тусклая, мигающая лампочка под потолком. И мы трое — я, Пестрякова, чье лицо было белым как ее халат, и бессознательный Максим Ушаков на каталке.
Адреналин гудел в ушах.
— Шестой! — выкрикнула Пестрякова, вцепившись в поручень так, что побелели костяшки пальцев. — Кабинет функциональной диагностики! Шестьсот двенадцатый!