— Максим! Сынок! Ты меня слышишь? — он тряс парня за плечи.

Так, еще один «заботливый» родитель. Трясти человека с возможной травмой шеи — гениальное решение. Сейчас он ему еще и шейные позвонки свернет.

— Не трогайте его! — я опустился рядом, перехватывая его руки. — Я лекарь. Дайте осмотреть.

— Лекарь! Помогите! Это мой сын! — он с надеждой посмотрел на меня.

Я осторожно взял голову парня в руки, фиксируя шейный отдел позвоночника, и заглянул ему в глаза. Зрачки разного размера — анизокория, классический, почти хрестоматийный признак черепно-мозговой травмы, указывающий на сдавление мозга.

Пульс на сонной артерии был частым, но ритмичным. Дыхание не нарушено.

— Как вас зовут? — спросил я парня, мой голос был спокойным и уверенным.

— М-максим… — невнятно пробормотал он.

— Какой сегодня день?

— Суб… суббота?

Хорошо, ориентация во времени и личности частично сохранена. Значит, ушиб не такой сильный, как мог бы быть. Но анизокория мне не нравится. Совсем не нравится.

— Фырк, ныряй! Проверь, что там внутри! Быстро!

Бурундук, до этого сидевший у меня на плече, мгновенно исчез, просачиваясь в голову пациента. Через несколько секунд вынырнул обратно.

— Легкое сотрясение мозга. Субдуральная гематома есть, но небольшая, без массивного кровоизлияния в вещество мозга. Отек минимальный. Парень везучий — отделался легко, хотя шишка будет знатная.

— Граф Ушаков! — барон фон Штальберг подошел к нам, в его голосе слышалось плохо скрываемое напряжение. — Приношу глубочайшие извинения от лица всего нашего рода! Мой сын повел себя абсолютно недостойно

И я его узнал.

Граф Ушаков. Заместитель губернатора по экономике и финансам. Очень влиятельный человек. И, судя по всему, очень вспыльчивый.

— Ваш сын — негодяй и хам! — взорвался граф. — Как он посмел поднять руку на моего Максима?! Я требую наказания! Немедленного и показательного!

— Разумеется, он будет наказан… — начал барон, пытаясь сохранить лицо.

— НЕМЕДЛЕННО, я сказал! При всех!

Барон начал закипать. Два могущественных, привыкших повелевать человека сошлись в противостоянии. Атмосфера накалялась.

Надо разрядить ситуацию. Пока не дошло до вызова секундантов или чего похуже. Эти аристократы со своими понятиями о чести способны на любую глупость.

— ГОСПОДА! — я встал между ними, повысив голос так, чтобы меня услышали все. — Прекратите эти препирательства! Отложите выяснение отношений! Мне нужна тишина и пространство, чтобы оказать помощь пострадавшему! Или вы хотите, чтобы состояние вашего сына ухудшилось прямо здесь, из-за вашей перепалки?!

Мои слова подействовали как ушат холодной воды. Оба замолчали, смутившись.

— Да-да, конечно! — граф Ушаков отступил на шаг. — Простите, господин лекарь. Вы правы. Максим важнее. Занимайтесь!

Я вернулся к пациенту.

Сконцентрировал «Искру» в ладонях, чувствуя, как они теплеют, и мягко приложил их к его голове, прямо к наливающейся синевой гематоме.

Теплая, успокаивающая энергия потекла через мои руки, снимая отек, стабилизируя внутричерепное давление, успокаивая воспаленные ткани.

Через несколько секунд Максим моргнул, его взгляд прояснился.

— Что… что произошло? Где я?

— У вас легкое сотрясение мозга, — объяснил я спокойно, помогая ему сесть ровнее. — Ничего критичного, но нужен покой. Обязательно покажитесь неврологу в ближайшие дни. Неделя постельного режима, никакого алкоголя, никаких физических и умственных нагрузок.

— Спасибо, господин лекарь! — граф Ушаков снова пожал мне руку. — Огромное спасибо! Мы обязательно все сделаем, как вы сказали!

Он помог сыну подняться. Тот стоял уже вполне уверенно, только слегка покачивался.

— Пойдем на воздух, — сказал граф и бросил последний, полный ярости, взгляд на барона. — Этот разговор не окончен, Ульрих!

Они ушли. Барон подошел ко мне, его лицо было мрачным.

— Спасибо, Илья. Ты снова меня выручил.

— Я просто делал свою работу, — ответил я.

Хотя и не ту, на которую меня приглашали.

Вечер продолжился. Инцидент быстро забылся — высший свет умеет делать вид, что ничего не произошло, сбрасывая неприятные воспоминания, как змея — старую кожу.

Музыка снова заиграла, официанты заскользили с подносами, полилось шампанское. Вероника, немного пришедшая в себя после драки, потащила меня смотреть картины, выставленные на аукцион.

Через полчаса к нам подошел барон фон Штальберг в сопровождении солидного, высокого мужчины лет шестидесяти — густые седые виски, идеально скроенный костюм, уверенная походка человека, привыкшего владеть и распоряжаться.