— Ну, и что? Напился и не помнишь, что там было?

— Нет, в рот капли алкоголя не взял.

— Ну, так а что тогда темнишь? Рассказывай, нам же интересно. Да, Настюха?

Настя не ответила.

— Всё дело в том, что я был изгнан из райского сада в первый же вечер, а именно в пятницу, через пару часов после приезда. Поэтому я смог насладиться лишь дружеским ужином в кругу части её гостей. Это было неплохо, признаюсь. Под открытым небом у бассейна нам подавали жареные сосиски и куриные грудки, но до омаров я не дотянул. Желающие пили, а некоторые ещё и пели, а третьи танцевали. Девочка сегодня в баре. Знаете такую песнюху?

— А что ты ей подарил?

— Ничего не успел подарить.

— А за что тебя выгнали? — спросила Настя.

— Ты врёшь! — тут же воскликнула Алиса. — Что надо сделать для этого? Ты при всех ей под юбку полез?

— Нет, мой друг Алиса, я не лазил к ней под юбку. Я вон уже и Насте рассказал об этом. Я вообще никому не лазил под юбку. Но я не понравился её родственникам.

— Как ты-то не понравился, удивилась Настя?

— Был слишком прямолинеен и проявлял пролетарское презрение.

Девчонки рассмеялись. Настя тоже оттаяла.

— И куда ты подался? — спросила она.

— Куда я подался? Я поехал в аэропорт. Благо, было не очень далеко. Всю ночь просидел там, а утром улетел в Москву. Два дня тусовался в Москве, а вечером улетел домой. Вот и весь маршрут.

— Да, и стоило ехать?

— Ну, не скажи, и Москва мне понравилась. Хочу ещё как-нибудь туда мотануть. Соберу компанию и поеду. Вы со мной?

— Да! — хором ответили они.

— Ну, всё, замётано. Настя, ну а ты-то что? Как у тебя прошло? Ты ходила в галерею?

— Слушай, я в галерею-то ходила, но такой ужас, там как бы меня приняли, всё, но там объявили траур. Ты слышал хотя бы, пока веселился?

— Слышал, — махнул я рукой, — слышал, конечно. Надо Прошке позвонить, соболезнования выразить.

Настя нахмурилась.

— Ну да, он, конечно, мудак, — кивнул я, — но жалко парня, остался без отца. Что там было в этой галерее-то, расскажи.

— Ну, я принесла кое-что, не то чтобы портфолио, но некоторые свои работы. И рассказала о нескольких идеях. И знаешь, мне показалось, что мои мысли прям понравились, зашли. Мне сказали, что будем пробовать, будем обязательно делать, но только вот сначала… сейчас переживём эти траурные дни.

— Слушай, а финансирование этой галереи, наверное, напрямую шло от Григория Александровича, покачал я головой.

— Нет, там фонд вроде, и с финансированием проблем не будет, просто они очень как бы были, ну… в общем, морально себя чувствуют не очень хорошо, потому что у них были очень хорошие рабочие отношения с Назаровым-старшим.

— Ну да, ну да. Ну что, пойдёмте на следующий экзамен.

Раздался звонок и мы потянулись по классам. На новые тесты. Закончив экзамены, я попытался поймать Альфу, но она была занята. Тогда я рванул домой, бросил вещи, заскочил в квартиру к соседу и забрал своё добро. Оставлять что-то у него дальше было рискованно, потому что он мог скоро вернуться. Я поговорил с мамой, у неё всё было хорошо, она собиралась там ещё оставаться некоторое время, чувствовала себя неплохо, погода ей нравилась. И вообще, всё было чудесно, и питание, и условия, и процедуры.

Позвонила Настя.

— Приходи, — сказала она.

— Куда? — удивился я.

— Ну, я обед приготовила, маме твоей обещала за тобой тут приглядывать.

— Когда ты успела?

— Да, она до тебя дозвониться не могла. Мне позвонила…

— Странно… У вас прям незримая связь установилась.

— Ну да, — согласилась Настя, — что есть, то есть. Так что, придёшь?

— А что там у тебя?

— Ну, тетеревов и перепёлок я тебе не обещаю, это тебе не Сочи. И трюфелей с яйцом Бенедикт. Но борщ у меня имеется.

— Сама варила?

— Неважно, кто варил, — засмеялась она. — Важно, кто тебя кормит.

Пришлось зайти. Наскоро пообедав, я поблагодарил юную хозяйку. Весь обед она рассказывала про галерею, а про Ангелину не спрашивала. В конце только не выдержала:

— Серёж, — наморщила она лобик. — А всё-таки, зачем ты ездил? Ты ещё влюблён в эту мымру?

— Нет, Насть, — покачал я головой. — Я хотел на родственников её посмотреть.

— Зачем? — удивилась она.

— Дело хотел предложить. Потом как-нибудь объясню. Всё, я убежал.

— Куда опять?!

— Слушай, у меня сегодня ещё несколько серьёзных дел, поэтому мне придётся побегать.

Когда я зашёл в кафе «Ягодка», Жанна Константиновна была уже там. Сидела в обтягивающей кожаной куртке, потряхивала волосами, стянутыми в чёрный хвост на затылке, хлопала чёрными ресницами и стреляла чёрными глазами.

Чёрный-чёрный человек, как там было в страшилке из детства? В чёрной-чёрной комнате?

Но пила она, на удивление, капучино. В кафе витал густой аромат кофе, выпечки и корицы.