В этом он прав.

– Насколько близко вы успели познакомиться? – улыбается мама.

– Ждем вашего переезда, чтобы рассказать вам о наших свадебных планах. – Я закатываю глаза.

– Ему придется ждать тебя до семидесяти! – рычит отец. – И скажи ему, что ты не будешь менять фамилию. Ты только три года как носишь мою!

– То есть ты уже не против нашей свадьбы? – Я вскидываю бровь.

Отец широко открывает рот. Закрывает. Затем снова открывает.

Мама принимается громко хохотать, и я присоединяюсь к ней. Анджи с лежанки на диване начинает лаять, поэтому я поднимаюсь и беру ее к себе. Увидев маски на лицах моих родителей, она начинает рычать, при этом пытаясь спрятаться за меня. От этого я смеюсь еще сильнее.

– Когда вас ждать в Нью-Йорке? – перестав смеяться, спрашиваю я, пытаясь при этом успокоить Анджелину.

– Сейчас подготовят все документы на трансфер Лео, и мы сразу же выдвигаемся. Думаю, к середине ноября будем на месте. – Мама снимает с лица маску, чтобы не пугать Анджи на моих руках.

Лео – это мой младший брат, и он играет в хоккей в юниорской команде «Орлов Лос-Анджелеса», которую в прошлом сезоне тренировал лучший друг моего отца Мэттью Дэвис вместе с моим дядей, легендарным хоккеистом Ридом О'Хара. Но перед этим сезоном Рид с его женой Эбби приняли решение переехать в Канаду, где сейчас занимаются строительством собственного ледового дворца, а Мэттью пригласили в «Нью-Йоркские ракеты», где когда-то играл отец его девушки Эмили.

Так что Лео тоже решил, что и ему не помешают перемены, и захотел сменить клуб. Мой отец, конечно, был бы очень рад, если бы Лео вообще завязал с хоккеем, учитывая то, что папа по какой-то невиданной причине терпеть не может этот вид спорта, но он все же поддержал стремление моего брата и сделал все для того, чтобы у него были все возможности заниматься любимым делом.

И для своих тринадцати Лео творит на льду настоящую магию. А мне лишь хочется верить, что, в отличие от меня, он никогда не лишится своей мечты побить рекорд Овечкина.

– Я скучаю, – выдыхаю я.

– Мы тоже, гномик.

– Мам, вы сейчас в Монако, – недовольно цокаю я.

– И что? Я, по-твоему, не могу скучать, попивая дайкири и лежа на белоснежном пляже в своем новом бикини?

Изо рта вырывается смешок.

– Печенька, может, тебе тоже рвануть к нам сюда? – спрашивает папа. – Мы будем здесь еще два дня. Мне нужно появиться на вручении награды моим парням из «Тудэй».

Музыкальный лейбл моего отца сейчас один из крупнейших во всем мире, а не только в Голливуде. Его артисты снова и снова завоевывают награды, а на ежегодные кастинги слетаются со всего света. Но и о своей карьере папа не забыл. Он все еще успешно гастролирует и собирает огромные стадионы. И не гордиться им просто невозможно, ведь даже в свои сорок два папа даст фору любому мальчику из бойз-бэнда.

– А как же правило застрять в этом прекрасном замке до семидесяти? – Я свожу к шутке свое «нет».

– Я буду везде таскаться за тобой, и все решат, что я твой папик, и не рискнут подкатывать к тебе. Проблема решена сама собой, не благодари.

С губ срывается смешок.

– Спасибо, пап. Но давай в другой раз. У меня правда очень много работы.

– Милая, если тебе что-то понадобится…

– Мама, все хорошо, – перебиваю ее я. – Я справлюсь. Отдохните несколько дней. Вы оба это заслужили.

– Точно? – улавливаю в голосе мамы недоверие.

– Точно. С понедельника приступаю к организации и поселюсь на ближайшие полтора месяца во дворце.

Отец снова влезает в экран и буравит меня взглядом своих ярких зеленых глаз.

– Пап, на тебе все еще маска тигра, так что я тебя не боюсь.

С губ папы срывается смешок.

– Пообещай, что, если тебе что-то понадобится, ты позвонишь.

– Обещаю.

– Я почти поверил.

Улыбаюсь.

– Я люблю вас.

– И мы тебя, печенька, – выдыхает папа.

– Позвоните мне завтра с премии. Хочу посмотреть, какие вы красивые.

– Обязательно, милая. – Мама шлет мне воздушный поцелуй, и я отключаюсь.

Допив «Беллини», некоторое время я продолжаю рассеянными движениями ладони гладить Анжи, пристально глядя на вечерний город передо мной. Верхушки стеклянных высоток тянутся к темному небу, на котором нет ни единой звездочки. В окнах соседних домов горит свет, озаряя Нью-Йорк яркими огнями. Смена обстановки должна была помочь мне справиться с ощущением пустоты, заполнившим собой каждую частичку моей души без фигурного катания, но вместо этого лишь прибавила грусти.

От самобичевания меня отвлекает время на часах. Гаррет уже должен был вернуться с тренировки, а значит, мне снова нужно нанести визит этому засранцу.

Поднимаюсь с дивана, поправляя свой шелковый пеньюар с перьями на расклешенных рукавах, и иду на кухню, чтобы сполоснуть бокал в раковине. Анджелина бежит следом за мной, наверняка тоже предвкушая веселье.

Вымыв бокал, я иду в гардеробную. Смысла выряжаться куклой Барби сейчас нет. Во-первых, у меня все еще немного ноет нога, а во-вторых, Гаррет уже знает, что я отлично умею играть роль, хоть сам на нее и не ведется.