ном – в каждый колокол, недаром дан ему медный язык.

Кликни

клич!

Пощады

никому!

Идет

охота

Сент-Джонстона.

– Да, – закричал кто-то еще из горожан, – идемте на

замки Олбени и Дугласа, спалим их дотла! Пусть пламя

возвещает повсюду, что Перт сумел отомстить за своего

верного Генри Гоу! Наш добрый оружейник двадцать раз

выходил в бой за права Славного Города – покажем, что и

мы можем единожды выйти в бой, чтобы отомстить за

обиду верного Генри. Эгей! Го-го-го! Добрые граждане,

идет охота Сент-Джонстона!

Клич, по которому жители Перта привыкли объеди-

няться и который им доводилось слышать не иначе как в

случае всеобщего возмущения, летел из уст в уста. И две

или три соседние звонницы, куда забрались разъяренные

горожане, где с согласия священников, а где и самочинно,

подняли звон в зловещем и тревожном тоне, и звон под-

хватили прочие колокола с обратном против обычного

порядке: отсюда и пошло это название – «оборотный

трезвон».

Толпа становилась все гуще, шум возрастал, делаясь

все громче, разносясь все дальше, а хозяин гостиницы

Аллен Грифон, дородный, с зычным голосом и уважаемый

во всех слоях общества, неизменно стоял на своем посту и

шагал вокруг тела, громко покрикивая и осаживая толпу в

ожидании прихода властей.

– Надобно, добрые мои мастера, провести дело по по-

рядку: чтобы во главе шли наши власти. Мы их выбрали и

посадили в наш городской совет, добрых и верных людей, –

пусть же никто не назовет нас мятежниками, не скажет, что

мы попусту тревожим покой короля. Стойте тихо и рас-

ступитесь, потому что идет бэйли Крейгдэлли, да и чест-

ный Саймон Гловер, оказавший Славному Городу столько

услуг. Горе, горе, добрые мои сограждане! Его прекрасная

дочь стала вчера невестой, а сегодня утром пертская кра-

савица овдовела, не быв женой!

Этот новый призыв к людским сердцам вызвал по-

вторную волну ярости и скорби, тем более бурную, что к

толпе примешалось немало женщин, которые пронзи-

тельными голосами подхватывали боевой клич мужчин:

– Да, да, все на охоту Сент-Джонстона! За пертскую

красавицу и верного Генри Гоу! Встань! Каждый встань, не

жалей своей головы! К конюшням! К конюшням! Когда

конь под ним убит, латник немногого стоит! Перережем

конюхов и йоменов!. Бей, калечь и коли лошадей! Пере-

бьем оруженосцев и пажей! Пусть кичливые рыцари вый-

дут на нас пешне, если посмеют!

– Не посмеют, не посмеют! – откликнулись мужчины. –

Вся их сила – в коне да в оружии, и все же эти мерзавцы,

надменные и неблагородные, убили искуснейшего ору-

жейника, которому не было равного ни в Милане, ни в

Венеции! К оружию! К оружию, храбрые граждане! Идет

охота Сент-Джонстона!

В этой сутолоке члены совета и самые видные горожане

с трудом пробрались к месту, чтобы произвести осмотр

тела и при участии городского писца по всей форме снять

протокол, или, как и сейчас иногда говорится, произвести

«описание условий», в каких было найдено тело. Этой от-

срочке толпа подчинилась с тем терпением и чинностью,

которые так примечательны для национального характера

шотландцев: оскорбленные, они всегда оказывались тем

опаснее в гневе, что, никогда не отступая от принятого раз

решения отомстить, готовы терпеливо подчиниться всем

отсрочкам, если это нужно, чтобы тем верней свершилась

месть. Итак, толпа встретила своих старшин многоголосым

криком, в котором страстные призывы к мести перемежа-

лись с почтительными приветствиями по адресу отцов го-

рода, под чьим руководством люди надеялись добиться

отмщения обиды в законном порядке.

Приветственный крик еще звенел над толпой, запру-

дившей теперь все ближайшие улицы, и тысячи разнооб-

разных слухов передавались и подхватывались всеми, ко-

гда отцы города велели поднять тело с земли и внима-

тельно его осмотреть. И тут сразу обнаружилось и было