замка.

– Больше к нему никого не допускали, – сказал Ивиот, –

хоть я и предлагал свои услуги.

– Ведите нас в опочивальню герцога и волоките следом

узников… Тут еще должна быть в замке одна женщина,

если ее не умертвили или не увезли тайком, – подруга той

потешницы, что первая подняла тревогу.

– Вот она, милорд, – сказал Ивиот и вывел вперед

Кэтрин.

Ее красота и волнение произвели впечатление даже на

бесстрастного графа.

– Ничего не бойся, девушка, – сказал он, – ты заслужила

и похвалу и награду. Расскажи мне как на исповеди, чему

ты была свидетельницей в этом замке.

Кэтрин в нескольких словах поведала свою страшную

повесть.

– Твои слова, – сказал Дуглас, – в точности согласуются

с рассказом потешницы… Теперь идем в опочивальню

принца.

Графа повели к покою, где якобы обитал эти дни не-

счастный герцог Ротсей. Но ключа не нашли, и графу,

чтобы войти, пришлось ждать, пока взломают дверь. Гла-

зам вошедших представились печальные останки принца –

изможденное тело, наспех брошенное на кровать, – убий-

цы, как видно, намеревались обрядить его так, чтобы оно

походило на труп человека, отошедшего в свой час, но им

помешал переполох, поднявшийся в связи с побегом

Луизы. Дуглас стоял и глядел на тело заблудшего юноши,

которого прихоти и бурные страсти привели к безвремен-

ной гибели.

– У меня были счеты с ним, – сказал граф, – но такое

зрелище изгоняет из памяти всякую обиду.

– Хе-хе!. Мы тут хотели так устроить, – сказал Двай-

нинг, – чтобы вид был приятнее для вашего превосходи-

тельства. Но вы явились слишком неожиданно, а когда

торопишься, то и работаешь кое-как.

Дуглас точно и не слышал сказанного узником, так

пристально смотрел он на мертвого, на его увядшее, из-

можденное лицо, окоченелые члены. Кэтрин, едва стояв-

шей на ногах от слабости, разрешили наконец удалиться, и

она сквозь сутолоку и смятение пробралась в свою преж-

нюю комнату, где ее заключила в объятия уже вернувшаяся

Луиза.

Дуглас между тем продолжал расследование. В мертвой

руке принца нашли зажатый клок волос, цветом и жестко-

стью походивших на угольно-черную щетину Бонтрона.

Таким образом, хотя голод сделал половину дела, смерть

Ротсея, по-видимому, явилась следствием прямого наси-

лия. Потайной ход в темницу, ключи от которой нашли

привязанными к поясу наемного убийцы, расположение ее

свода, пробоина в стене, дававшая приток воздуха снару-

жи, жалкое соломенное ложе и брошенные на нем кандалы

– все полностью подтверждало рассказ Кэтрин и девуш-

ки-менестреля.

– Что тут колебаться? – сказал Дуглас своему близкому

родственнику, лорду Бэлвини, когда они вышли из подзе-

мелья. – Покончить с убийцами! Повесить их на бойницах.

– Но следовало бы, милорд, провести какой-то суд, –

заметил Бэлвини.

– Чего ради? – возразил Дуглас. – Их захватили с кро-

вью на руках. Я вправе своею властью казнить их на месте.

Впрочем, погоди… Нет ли в нашем отряде каких-нибудь

джедвудцев?

– Сколько угодно: и Тэрнбулы, и Резерфорды, и Эйн-

сли, и многие другие, – сказал Бэлвини.

– Созовите мне присяжных из них – это все люди до-

брые и верные, только любят управляться по-свойски. Ты

проследи, чтобы мерзавцев казнили, а я тем временем

проведу в большом зале суд, и посмотрим, кто быстрей

управится, судьи или палач. Сладим по джедвудскому

обычаю*: наспех повесить, а потом судить на досуге.

– Стойте, милорд, – сказал Рэморни, – вы раскаетесь в

своей опрометчивости… Не позволите ли вы мне сказать

вам одно слово на ухо?

– Ни за что на свете! – сказал Дуглас. – Если есть тебе

что сказать, говори во всеуслышание.

– Так знайте же все, – сказал громко Рэморни, – что при

благородном графе имеются письма от герцога Олбени и от