Дороти постаралась передать в самых черных красках, а в

утешение встревоженному жениху добавила только то, что

хозяин поручил ей сказать ему, чтобы он спокойно оста-

вался в Перте и ждал от них вестей. Смиту пришлось от-

казаться от первого своего решения тотчас отправиться за

ними следом в Горную Страну и, что бы их там ни ждало,

разделить их участь.

Он вспомнил, однако, о своих неоднократных столк-

новениях с людьми из клана Кухил, в частности – свою

ссору с Конахаром, которому предстояло сделаться вер-

ховным вождем клана, и, пораздумав, решил, что оказал бы

худую услугу друзьям, появившись в тех местах, где они

укрываются, с его вторжением их прибежище стало бы для

них небезопасным. Оружейник знал, как дружен Саймон с

вождем кухилов, и справедливо рассудил, что тот, несо-

мненно, возьмет Гловера под свое покровительство. Он же,

Генри Смит, послужил бы тому лишь помехой: неизбежно

возникла бы ссора, а что может сделать один человек, как

бы ни был он доблестен, в споре с целым племенем мсти-

тельных горцев? В то же время он горел негодованием,

когда думал о том, что Кэтрин оказалась в полной власти

молодого Конахара, в котором оружейник не мог не видеть

своего соперника, располагавшего теперь столькими

средствами для успеха в своих домогательствах. Что, если

юный вождь поставит безопасность отца в зависимость от

благосклонности дочери? Смит отнюдь не сомневался в

преданности Кэтрин, но знал он и то, как бескорыстна де-

вушка по всему своему образу мыслей и как нежно привя-

зана к отцу, если любовь к жениху будет положена на одну

чашу весов, на другую же – безопасность, а может быть, и

жизнь отца, кто знает, которая перетянет? Глубокое и

страшное сомнение говорило оружейнику, что едва ли

первая. Терзаемый помыслами, которые нам нет нужды

перебирать, он все же решил остаться дома, как-нибудь

подавить свое беспокойство и ждать от старика обещанных

вестей. Весть пришла, но нисколько не облегчила тревогу.

Сэр Патрик Чартерис не забыл, что взял на себя из-

вестить Смита о намерениях беглецов. Но в суматохе, вы-

званной передвижением войск к границе, он не имел воз-

можности сам передать это известие. Поэтому он передо-

верил дело своему посреднику, Китту Хеншо. Но сей дос-

тойный муж, как известно читателю, состоял на откупе у

Рэморни, а тому как раз важно было скрывать от всех, а тем

более от такого храброго и дерзкого поклонника, как Ген-

ри, истинное местонахождение Кэтрин. Поэтому Хеншо

сообщил обеспокоенному Смиту, что его друг перчаточник

благополучно прибыл в Горную Страну, где ему ничто не

грозит, и хотя он прямо не сказал того же и о Кэтрин, он

тем не менее постарался оставить Генри при мысли, что и

она вместе с Саймоном находится под покровительством

клана Кухил. От имени сэра Патрика он несколько раз за-

верил оружейника, что отец и дочь оба в безопасности и

что если Генри желает добра им и себе, пусть спокойно

сидит дома, предоставив событиям идти своим чередом.

Итак, с болью в сердце Генри решил спокойно ждать

более верных известий, а пока что занялся доделкой пан-

циря, который, решил он, будет так хорошо закален и так

тонко отработан, как ни один еще панцирь, вышедший из

его искусных рук. Такое упражнение в своем ремесле было

ему приятнее всякого другого занятия, какое мог бы он

придумать для себя, и служило приличным предлогом,

чтобы запереться в своей кузнице, чуждаясь всякого об-

щества: при встречах с людьми пустые слухи, возникавшие

каждый день, смущали бы его и расстраивали. Он решил

положиться на сердечную дружбу Саймона, верность его

дочери и благосклонность мэра, который, думал он, так

высоко оценив его доблесть после боя с Бонтроном, ко-

нечно, не оставит его в беде. Но день шел за днем, и лишь

незадолго до вербного воскресенья сэр Патрик Чартерис,

приехав в город кое-чем распорядиться в связи с пред-

стоящей битвой, собрался наконец заглянуть к оружейни-

ку. Он зашел к нему в кузницу с необычным для него ви-