звание к гражданам города Перта, запрещающее им при-

ближаться на полмили к тем местам, где разместили гор-

цев, с другой стороны, будущим участникам битвы за-

прещалось приближаться к городу Перту без особого раз-

решения. В подкрепление этого приказа была расставлена

вооруженная стража, и она так добросовестно исполняла

свои обязанности, что не подпустила к городу даже Сай-

мона Гловера, гражданина Перта: старик неосторожно

признался, что прибыл вместе с воинами Эхина Мак-Иана,

и к тому же был одет в тартан расцветки клана Кухил. Это и

помешало Саймону навестить Генри Уинда и порассказать

ему обо всем, что случилось со времени их разлуки. А

между тем, произойди такая встреча, она существенно из-

менила бы кровавую развязку нашей повести.

В субботу днем в город прибыло другое лицо, чей

приезд возбудил среди горожан не меньший интерес, чем

приготовления к ожидаемой битве. Это был граф Дуглас,

который появился в городе с отрядом всего только в три-

дцать всадников, но все они были самые именитые рыцари

и дворяне. Горожане провожали взглядом грозного пэра,

как следили бы за орлом в облаках: не ведая, куда Юпи-

терова птица правит свой полет, они все же наблюдали за

нею так внимательно и важно, как будто могли угадать, что

она преследует, носясь в поднебесье. Дуглас медленно

проехал по городу, вступив в него через Северные ворота.

Он спешился у доминиканского монастыря и заявил, что

хочет видеть герцога Олбени. Графа тотчас же пропустили,

и герцог принял его как будто любезно и дружественно, но

в этой любезности чувствовались и неискренность и бес-

покойство. Когда обменялись первыми приветствиями,

граф сокрушенно сказал:

– Ты принес вам печальную весть. Царственный пле-

мянник вашей светлости герцог Ротсей скончался, и погиб

он, боюсь, из-за чьих-то гнусных происков.

– Происков? – повторил в смущении герцог. – Но чьих

же? Кто посмел бы умышлять на наследника шотландского

престола?

– Не мне разбираться, чем порождены подобные слухи,

– сказал Дуглас, – но люди говорят, орел убит стрелой,

оснащенной пером из его же крыла, ствол дуба рассечен

дубовым клином.

– Граф Дуглас, – сказал герцог Олбени, – я не мастер

разгадывать загадки.

– А я не мастер задавать их, – сказал высокомерный

Дуглас. – Ваша светлость узнает подробности из этих бу-

маг, их стоит прочесть. Я на полчаса пойду в монастырский

сад, а потом вернусь к вам.

– Вы не пойдете к королю, милорд? – спросил Олбени.

– Нет, – ответил Дуглас. – Полагаю, ваша светлость

согласится со мной, что нам следует скрыть это семейное

несчастье от нашего государя хотя бы до того часа, пока не

разрешится завтрашнее дело.

– Охотно с вами соглашусь, – сказал Олбени. – Если

король услышит о своей утрате, он не сможет присутст-

вовать при битве, а если он не явится, эти люди, пожалуй,

откажутся сразиться, и тогда пропали наши труды. Но

прошу вас, милорд, посидите, пока я прочту эти печальные

грамоты, касающиеся бедного Ротсея.

Он перебирал в руках бумаги, одни лишь быстро про-

бегая взглядом, на других задерживаясь подолгу, как если

бы их содержание было особенно важным. Потратив с

четверть часа на просмотр, он поднял глаза и сказал очень

внушительно:

– Милорд, эти печальные документы содержат в себе

одно утешение: я не усматриваю в них ничего такого, что

могло бы снова оживить разногласия в королевском совете,

которые недавно удалось уладить торжественным согла-

шением между вашей милостью и мною. Моего несчаст-

ного племянника по этому соглашению предполагалось

удалить от двора до той поры, когда время научит его более

разумному суждению. Ныне судьба устранила его совсем,

таким образом, наши старания предвосхищены, и в них

миновала нужда.

– Если ваша светлость, – ответил граф, – не усматривает

ничего, что могло бы вновь нарушить между нами доброе