А ведь дома мать Семена, волей или неволей, но должна была отпустить сына, чтобы отдавать распоряжения по поминальному столу. В конце концов так и случилось. Уже после того, как Илья и Марат, выпив киселя с блинами и отведав кутьи, поспешили все же по своим делам, обрадованные подруги заметили, что Семен остался в одиночестве. Они тут же воспользовались ситуацией и подвалили к нему с двух сторон.

– Одно утешает, - произнесла Мариша после того, как они представились Семену и все положенные слова соболезнования были уже сказаны, - что Аня успела хоть и недолго, но все же попользовалась бабушкиным наследством. Пожила в свое удовольствие напоследок.

– Вы что-то путаете, - невозмутимо произнес Семен и печально усмехнулся.
– Аня была сиротой. Никакой бабушки у нее не было и быть не могло. Она воспитывалась в детском доме.

– Не в обычном детском доме, а в специальном интернате, где для детей были созданы почти идеальные домашние условия!
– воскликнула Мариша.

– Она была круглой сиротой, - упорствовал Семен.
– Такие дети попадают в детские дома. Куда же еще?

– Но у нее был опекун или опекунша, - сказала Юля.
– Она и оставила Ане наследство.

– Какое еще наследство?
– возмутился Семен.

– Бабушкино! Огромное наследство!

Анька в последнее время устроилась работать на обувную фабрику обычной работницей, - сердито произнес Семен.
– Как по-вашему, стала бы она там вкалывать по восемь часов пять дней в неделю, если бы получила наследство? Да ни за что! Откуда вы все взяли про какое-то наследство? Вот и менты меня задергали. Наследство! Наследство! Не было у Аньки ни шиша! Думаете, я бы ушел от бабы...

Тут Семен очень вовремя прикусил язык и поспешно ретировался. Но подруги и так его поняли. Не ушел бы ты, жирный хомяк, от бабы, у которой полно денег. Хотя опять же, Анька узнала о наследстве совсем недавно. Уже после того, как Семен слинял от нее к другой женщине. Кстати, та особа тоже была тут. И держалась почти полноправной хозяйкой, ни во что не ставя Домидору Ивановну и откровенно хамя ей при всех.

– Спорим, Домидора, если сейчас не жалеет, то потом еще двадцать раз пожалеет о том, что потеряла Аньку, - прошептала Юлька на ухо Марише, понаблюдав за женщинами.

Мариша молча кивнула, осматриваясь по сторонам в поисках новой жертвы для допроса.

Кроме мужа и свекрови Аньки, на похоронах присутствовала довольно многочисленная родня Семена. Подруги оглядели и побеседовали с некоторыми из них. И пришли к дружному выводу, что вряд ли с кем-то из них у Аньки были теплые родственные отношения. Так что этим людям она про свое наследство говорить бы не стала.

Подруги и знакомые Аньки, до которых сумела дозвониться Домидора и которые пришли на похороны, оказались почти все знакомыми по работе. И с ними у Аньки истинной дружбы тоже не было.

– Странно, - произнесла Мариша.
– А где же подруги и друзья детства? Анька ведь жила в своеобразной интернатской семье. Воспитательница, выполняющая роль главы семейства, уже скончалась от старости. Но остальные «сестры-братья». Где же они? Почему не пришли почтить память близкого им человека?

С этим вопросом Мариша подошла к Домидоре Ивановне.

– Разумеется, я их пригласила, - сухо произнесла та.
– Хотя никого из них я лично не знала.

– Вот как? Они разве никогда не приходили к вам в гости?

– Никогда прежде я не видела никого из этих молодых людей, - с видом оскорбленного достоинства отозвалась Домидора Ивановна.
– И теперь понимаю, почему Анечка, чистая душа, стыдилась приглашать их в наш дом.

– Почему?

Домидора выразительно поджала губы и продолжила:

– Пусть и с большим трудом, но я все же нашла их имена и телефоны в записной книжке Анечки. И пригласила этих людей, четко назвав время, дату и адреса кладбища и дома. Но, как видите, они даже не соизволили появиться ни на похоронах Анечки, ни на ее поминках. А ведь выросли с ней вместе! Вот какие бывают так называемые друзья! Да и не друзья они ей вовсе! И хорошо, что не пришли!

– Итак, нам нужен нотариус, - решительно произнесла Юля. После того как они поняли, что на поминках им больше не удастся узнать ничего интересного об Анькином наследстве, они попрощались с Домидорой и Семеном и ушли.

– Ну да, нотариус, - рассеянно произнесла Мариша, разглядывающая какие-то листочки.

– Что с тобой?
– удивилась Юля.

– Ничего, - тряхнула головой Мариша.
– Пытаюсь найти в Анькиной записной книжке телефоны тех ребят, с которыми она вместе воспитывалась.