– Тогда начинайте. – Я тоже откинулся на спинку кресла. Неловко забросил ногу на ногу, но показалось неудобно, и я просто вытянул их перед собой. Самое странное, что этот человек меня действительно ничуть не смущал. Напротив – я чувствовал, что это я повергаю его в смятение. Он неплохо держался, но за всем его вельможным холодком ощущалась настороженная растерянность.

– Что ж, приступим… – Корнелиус в нерешительности пожевал губами. – Должен заметить, что администрация заведения, в котором вы лечились, с некоторых пор стала испытывать определенные затруднения. Судя по всему, связаны они были с вашим появлением, а потому на меня вышли с просьбой разобраться в ситуации.

– Я вас внимательно слушаю.

– Это хорошо, что вы слушаете. Уверен, вы можете сделать шаг нам навстречу и рассеять некоторый туман, возникший в связи с недавними происшествиями.

– Какие происшествия имеются в виду? Погода в столице, повышение цен, отсутствие грибов в лесу?

– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Разумеется, я говорю о происшествиях, имевших место в учреждении, в котором некоторое время вы изволили обитать.

– Не я изволил, а меня изволили, – поправил я Адмирала. – Если уж вы хотите доверительности, то называйте вещи своими именами. И никакое это не учреждение, а обычная психушка.

– Ну, не такая уж и обычная. – Адмирал Корнелиус натянуто улыбнулся. – Честно говоря, я бы предпочел называть это место больницей.

Я хмыкнул, но от спора все-таки воздержался.

– Так вот, – продолжил Адмирал, – мне бы очень хотелось, чтобы вы прояснили ситуацию. Согласитесь, действительно странно, что на протяжении столь короткого времени погибают сразу трое пациентов, из запертых помещений неведомым образом исчезают лекарства, пропадает лечебная документация. В довершении всего, серьезно заболел Конрад Павлович, главный администратор больничного учреждения.

– Чем же это он, бедненький, приболел? Никак разжижение мозга?

– У него обнаружены, – сухо проговорил Адмирал, – псориаз, крупозное воспаление легких, перелом бедренной кости и желчный камень величиной с куриное яйцо.

– И все в один присест? – я покачал головой. – Пожалуй, с таким богатым букетом его действительно можно поздравить!

– Не ерничайте! Сегодня прошла операция, и камень удалили, но… – Адмирал перевел дух. – Это не обычный камень, они выудили из него часы. Ваши часы.

– Мои часы отобрали в первый же день прибытия в клинику.

– Тогда каким образом они могли оказаться в желчном пузыре администратора?

– Спросите у него. Я к нему в желчный пузырь не лазил.

– А псориаз, а легкие? Как мог Конрад Павлович в столь короткое время подцепить эти заболевания? И потом – кто сломал ему ногу?

– Вы полагаете, что это сделал я?

– Я полагаю, что вы располагаете нужной информацией!

– Послушайте, чего вы от меня хотите? Чтобы я вылечил вашего соглядатая?

– Я хочу, чтобы вы дали мне разъяснение!

– К сожалению, я не хирург и не терапевт, а значит, и нужной вам информацией располагать никак не могу.

– Но вы сами признавались, что раз в неделю проводите обязательные голодовки!

– А какое это имеет отношение к нашему администратору?

Адмирал поморщился.

– Хорошо, оставим Конрада Павловича в покое, перейдем к погибшим.

– Выходит, и тут вы меня подозреваете? Но, честное слово, это же смешно!

– Это не смешно, Петр Васильевич. Совсем не смешно. Ну, а заподозрить вас было более чем логично. Судите сами, очень уж много совпадений.

– Каких еще, к черту, совпадений?

– А таких. – Адмирал Корнелиус не сводил с меня цепкого взора. Слова его падали, словно камушки в пересохший колодец. – Я не буду перечислять множественных обстоятельств, – назову лишь главное: погибали и пострадали все, кто так или иначе поднимал на вас руку.

– Так уж и все!

– А вы напрягите память. Стоило вам подраться с Кудряшом, как на следующий день он умирает…

– Он проглотил вилку!

– Ладно, допустим, а что случилось с Керосинщиком? Так вы его, кажется, называли? – Адмирал нервно поерзал в кресле. – Разве вы не развязали с ним конфликт?

– С ним многие конфликтовали.

– Тем не менее, человек пропал – и пропал совершенно бесследно.

– Причем же здесь я? Удрал человек из психушки – только и всего. Очень уж зол был на врачей.

– У меня, честно говоря, иные сведения… – Адмирал сердито поджал губы, порывисто расстегнул ворот кителя. – Не мог он удрать. Незачем ему было это делать. С администрацией заведения он дружил, пациенты его не обижали…

Поскольку я молчал, Адмирал продолжил:

– Хмм… Ну, а как быть с Поводырем?