Дочка остается с папой на кухне. Скрипит дверь. Папа теребит вилкой забытую змейку-макаронину.

— В общем, вот что, хорошая моя. Мне надоели все эти бесконечные подзатыльники и окрики. ты у нас не первая, и мы уже порядком устали с мамой и воспитывать, и наказывать, и ругать.

Алена теребит косичку. Никто не знает, о чем она думает в эту минуту. Что интересно, и о чем думает папа – тоже полная тайна. Известно, что он говорит:

— Тебе пора самой становиться взрослой. Пойдем, я покажу тебе, как это делать.

Алена с папой выходят в коридор. Там мама бьет себя мокрой тряпкой по лицу и зажимает рот, чтобы не кричать. Это привычная картина, они не задерживаются. Чуть приоткрыв дверь в комнату старшего сына, папа подзывает Алену: «Смотри».

Она заглядывает и видит, как брат, сидящий за учебниками, ритмично бьется головой о стол, и время от времени – неритмично – бьет себя учебниками по голове. Один раз он перестал это делать, схватил ручку и стал изо всех сил ковырять во рту.

— Молодец, – удовлетворенно сказал отец. – Вот так, доченька. Пора тебе приниматься за дело. Садись за свои уроки, – он отвел Алену за ее стол, – вот так, садись, открывай тетрадку, пиши. А как сделаешь ошибку – ошибки часто получаются, доченька, – дергай себя за волосы. Вначале не сильно, потом привыкнешь, втянешься.

— А ты что будешь делать, папа? – осмелела Алена.

— Пойду пить горькую. Горше не бывает!

Алена склонилась над тетрадкой и стала выводить:

«Привет участникам забега!»

(сразу же повзрослев дважды: когда поставила букву «т» в слове «участникам» и когда ее вычеркнула).

В ДОМЕ МОЕМ ПОСЕЛИЛСЯ ТРУПИК. (С)

ХОРОНЯТ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ. (С)

Она помешалась от горя: носила его на руках, считая больным, и просила всех вокруг его вылечить. Никакие уговоры и объяснения не помогали, она никому не верила. Наконец кто-то из односельчан посоветовал ей обратиться к некоему странствующему монаху Будде, который со своими последователями остановился тогда недалеко от их деревни. Она пошла туда, нашла Будду и бросилась перед ним на колени, умоляя вылечить ребенка. Будда посмотрел на мальчика, всё понял и сказал ей: «Хорошо, я вылечу твоего ребенка, но ты должна помочь мне». Она запричитала: «Всё, что угодно» – и тогда Будда сказал: «Для того, чтобы приготовить микстуру, мне нужно, чтобы ты принесла горчичное зернышко, взятое из дома, где никто не умирал». Она бросилась в деревню, вбежала в первый попавшийся дом и закричала: «Будда согласился вылечить моего сына!» «Очень хорошо», – сказали хозяева. «Он сделает снадобье, и для него мне нужно принести горчичное зернышко». «Пожалуйста, – сказали ей. – Конечно, возьми сколько хочешь». И когда ей принесли полную пригоршню горчицы, она вдруг вспомнила об условии и спросила: «А у вас в доме кто-нибудь умирал?» «Да, конечно, – ответили хозяева, – в позапрошлом году дед, три года назад…» Но она уже не слушала, она помчалась в следующий дом. Потом в следующий… Когда она обежала всю деревню, она поняла. Она вернулась к Будде, взяла своего ребенка, похоронила его, и присоединилась к последователям Гаутамы. По легенде, она стала основательницей первой группы буддистских монахинь.

СКАЗКА: ДЕВОЧКА И ЗМЕЙ. (К)

рабби Аврааму, и, напомнив ему о заповеди чтить родителей, повелел ему оставить уединенную жизнь. Авраам ответил: «Я не признаю отца во плоти. Я признаю только милостивого Отца всего живого».

«Но ты получил наследство при условии, что будешь почитать меня как отца и после моей смерти», - сказал маггид.

«Я отказываюсь от этого наследства», - ответил равви Авраам. В тот же момент на дом снизошел огонь, спаливший несколько незначительных вещей, которые маггид оставил в наследство сыну, - и ничего более.

Вскоре после этого шурин равви Авраама подарил ему белое пекеше, сделанное из белого шелка, чтобы он одевал его по большим праздникам. Был как раз канун Йом-Кипура, и Авраам принял подарок, который был знаком признательности его отцу. Но в синагоге, где горели все огни, равви Авраам, облаченный в подаренное праздничное одеяние, нечаянно задел один из светильников. Одежды вспыхнули. Цадик немедленно скинул их. Долго смотрел равви Авраам, как они превращаются в пепел. Он понимал, что происходит.

ОТЕЦ И СЫН (И)

ИДЕЯ ПРОГРЕССА... (К)

услышали, что некто имеет репутацию весьма ученого человека. Кое-кто из них захотел пойти у нему и посмотреть, чему он может научить. Наставник позволил им пойти, но прежде они его спросили: «А как мы узнаем, истинный ли он цадик?»

Баал Шем ответил так: «Попросите его дать вам совет о том, что следует делать, чтобы во время молитвы и учения вас не тревожили нечистые помыслы. Если он даст вам совет, то вы поймете, что он не принадлежит к великим учителям. Ибо таково служение человека в этом мире до самого его смертного часа - всё время бороться с чуждыми помыслами и всё время возвышать себя и уподобляться природе Божественного Имени».

ОДНАЖДЫ УТРОМ ПОСЛЕ БЕСЕДЫ... (И)

Две и три человеческих жизни – ничто для странствующего монаха. Он разрывает грудью заросли колючего кустарника, он пьет реки и повторяет молитвы вслед за шепотом деревьев. Счастье идущему! Он открыл основной закон: закон маятника. Он знает, что грусть уравновешивает радость, как маятник отходит на равные расстояния от беспечной и пустой середины. Маятник летит, перенося внимание со зла на добро и дальше.