,,Извините меня Г. мой, у меня сердце столь стесннно… Можетъ быть вы нкогда узнаете, что попустили себя убдить (увы! могу ли я въ томъ сумнваться) дабы одобрить т поступки, коихъ я никогда не заслужила. Естьли вы стыдитесь, такъ какъ братъ мой мн пишетъ, что оказали о мн нсколько нжнаго состраданія; то я прошу милосердія Божія; потому что ни отъ кого онаго надяться не должна. Но покрайней мр удостойте меня своимъ отвтомъ. я васъ о томъ униженнйше прошу; до тхъ поръ, пока мой братъ не соизволитъ вспомнить, чемъ онъ обязанъ сестр, не стану отъ него принимать ни какихъ отвтовъ на т письмы, кои къ нему ни писала, ни приказовъ его.

,,Я привела всхъ въ жалость, и вы то Г. мой, изволили о мн пожалть. Увы! кого же я тронула? я знаю одного въ фамиліи, которой лучше меня уметъ приводишь другихъ въ жалость, безъ чего онъ бы не могъ нанесть стыда всмъ изъ того, что оказалъ нкоторые знаки нжности къ нещастной двиц той же фамиліи.

,,Пожалуйте Г. мой, не отсылайте мн сего письма съ презрніемъ, не дерите его, и не лишите меня своего отвта. Мой родитель иметъ сіе право равно какъ и т, которыя ему угодно распространять надъ своею дочерью. Но ни кто изъ вашего полу не долженъ поступать столь жестоко съ такою молодою двицею, какова я, когда она въ подобномъ моему уничиженіи находится.

,,Судя по страннымъ изъясненіямъ предшествующаго моего письма, я должна опасаться, чтобъ и сіе также не было принято. Но я покорнйше васъ прошу, Г. мой отвтствовать на мое предложеніе хотя въ двухъ словахъ, сколь бы он строги ни были. Но я надюсь, что оно еще заслуживаетъ нкотораго вниманія, я торжественно обяжусь дать ему силу, когда обьявлю, что на всегда отрицаюсь отъ брака. Словомъ я сдлаю все то, что не совершенно не возможно, дабы токмо войти въ милость у всей фамиліи. Что боле еще могу я сказать? и не самая ли я нещастная двица во всемъ свт!

Бетти не хотла отнести сего письма, говоря, что изъ того выдутъ новыя ругательства, и что мн разодранное отошлютъ. Я пустилась на удачу, сказала я ей, и просила ее только вручить его тому, кому по надписи принадлжало. Въ отвтъ на наглости, коими сочла она за право замнить мн сію услугу, я ее увряла что ей все говорить будетъ можно, только бы въ семъ случа меня послушала; я ее просила не казаться на глаза моему брату и сестр, дабы по ихъ добрымъ намреніямъ, мое письмо не имло того слдствія, коимъ она меня угрожала. Она на сіе ни чего не отвчала. Но наконецъ она пошла, и я ожидаю ея прихода.

Имя толь мало наджды на правосудіе или на милость, я ршилась развернуть письмо Г. Ловеласа, я послала бы теб оное, любезная моя пріятельница, и вс прочія въ одномъ пакет, естьлибы не имла нужды въ обстоятельнйшемъ о всемъ освдомленіи, дабы ршиться написать къ нему отвтъ. Я лучше спишу теб съ него копію, пока ко мн придетъ Бетти.

,,Онъ мн приноситъ обыкновенныя свои жалобы на худое мнніе, которое я о немъ имю, и также на мою легковрность, по коей принимаю за истинну все то, что клонится къ его вреду. Онъ изьясняетъ столь же подробно, сколько я того ожидала, мое мнніе о благополучіи коего бы я достигла, естьлибъ предпріявъ какое нибудь отважное предпріятіе противъ Г. Сольмса, вдругъ освободилась и отъ того и отъ другаго. Онъ весьма раскаевается; говоритъ онъ мн, что говорилъ въ сильныхъ выраженіяхъ, кои какъ онъ признается, по справедливости мн были оскорбительны.

,,Онъ признается, что весьма пылкаго нрава. Сей недостатокъ, говоритъ онъ, имютъ вс добраго свойства люди, такъ какъ чистосердечные имютъ тотъ недостатокъ, что скрываютъ свое свойство. Но онъ относитъ ко мн причину своего состоянія. Ежели что можетъ,извинить нсколько смлости въ его выраженіяхъ; то не состояніе ли его къ тому принудило, въ которое онъ приведенъ моимъ равнодушіемъ и по злости своихъ враговъ;

,,Онъ думаетъ, что въ послднемъ моемъ письм находитъ основательнйшія причины заключить, что я не дамъ себя преодолть силою, а можетъ быть кротчайшими способами явлю свое повиновеніе. Онъ весьма ясно предвидитъ, что я его приготовляю къ сей пагубной перемн. Въ толь ужасной мысли, онъ заклинаетъ меня не слушать коварныхъ наущеній моихъ непріятелей. Торжественныя увренія о исправленіи себя наджда будущаго щастія мн и ему предстоящаго, и засвидтельствованія истинны, конечно не будутъ упущены въ униженнйшемъ его письм. Впрочемъ онъ жалуется на жестокое подозрніе, по которому я приписываю вс его увренія нужд, въ коей онъ, какъ самъ думаетъ, при столь худомъ о немъ слух, находится.

Онъ готовъ и теперь, говоритъ онъ, признать торжественно, что прошедшія его глупости самому ему стали омерзительны. Его глаза открылись, и ему не достаетъ только особенныхъ моихъ наставленій, для споспшествованія къ совершенному его исправленію.

,,Онъ будетъ длать все то, что можетъ согласоваться съ честью, дабы примирится съ моимъ родителемъ. Онъ готовъ, естьли только я того потребую, приступить къ сему примиренію сперва съ моимъ братомъ, съ коимъ будетъ обходиться какъ съ роднымъ братомъ; потому что онъ братъ мн, съ тмъ только договоромъ, чтобъ не возобновлять ссоры новыми обидами, и предать все прошедшее совершенному забвенію.

,,Онъ проситъ меня весьма униженно, самолично съ нимъ повидатся хотя на четверть часа, дабы убдить меня въ истинн всего того, о чемъ онъ мн пишетъ, и подать мн новыя увренія о приверженности, а естьли нужно, и о покровительств ко мн всей своей фамиліи. Онъ признается что промыслилъ ключь къ садовымъ дверямъ, которыя ведутъ къ Валежнику, и что естьли я токмо выну свнутри запоръ; то онъ войдетъ туда ночью, и будетъ ждать того часа, которой я ему назначу. Онъ не будетъ толь дерзокъ, чтобъ сталъ мн длать угрозы; но естьли я откажу ему въ сей милости; то въ томъ смущеніе, въ кое ввергнули его нкоторыя слова моего письма, онъ самъ не знаетъ къ чему его тогда отчаяніе приведетъ.