Тогда твой братъ приказалъ было подавать лошадей и гнаться за вами съ вооруженными людьми. Сольмсъ и дядя твой Антонинъ намрены были съ нимъ хать. Но твоя матушка и Госпожа Гервей опровергнули сіе предпріятіе, опасаясь могущаго отъ того произойти весьма плачевнаго приключенія, и будучи уврены, что конечно Ловеласъ не приминулъ взять своихъ мръ для подкрпленія своего предпріятія, наипаче когда служитель объявилъ, что онъ тебя видлъ со всхъ своихъ силъ съ нимъ бжащую, и что не въ большемъ разстояніи находящаяся карета, была окружена весьма хорошо вооруженными кавалерами.

Я весьма довольна, что моя матушка своимъ отсудствіемъ дала мн знать о своихъ подозрніяхъ. Она не сомнвалась, чтобъ Кноллисы не споспшествовали нашей переписк; и вознамрилась хать къ нимъ въ домъ для посещенія. Ты видишь, что она вдругъ предпринимаетъ многія дла. Они ей общались не принимать отъ насъ боле ни одного письма безъ ея на то соизволенія.

Г. Гикманъ сыскалъ для насъ одного поселянина, называемого Фильмеромъ, не далеко живущаго отъ насъ, которой намъ весьма врно исполнитъ сію услугу. Ты должна на своихъ письмахъ надписывать, Господину Жанъ Собертону, Гикманъ самъ беретъ на себя трудъ за ними ходить и относить туда мои. Я подаю ему сама противъ себя орудіе, доставляя ему случай оказывать мн столь великія услуги. Онъ кажется уже тмъ гордится. Кто знаетъ не почтетъ ли онъ за право вскор принять на себя и другой видъ? Онъ лучше сдлаетъ, если разсудитъ, что благосклонность, до коей онъ уже нсколько времени старался достигнуть, приводитъ его въ чрезвычайно нжное состояніе. Онъ долженъ того остерегаться. Тотъ, кто иметъ власть обязывать кого нибудь, можетъ также и не обязывать онаго. Но щастливо для инныхъ и то, что не имютъ власти обижать другихъ.

Я еще на нсколько времени приму если могу, терпніе, дабы усмотрть, утишатсяли сами собою вс сіи движенія моей матери; но клянусь теб, что не могу снести, если такимъ образомъ всегда поступать со мною будетъ. Я нкогда примчала, что она нарочно старалась приводить меня въ досаду для того, дабы тмъ скоре возбудить въ мн желаніе идти замужъ. Еслибъ я была въ томъ уврена, и еслибъ могла узнать, что и Гикманъ иметъ въ ономъ участіе, дабы тмъ заслужить отъ меня хвалу; то во всю мою жизнь не хотла бы я его видть.

Въ какой бы хитрости я ни подозрвала Ловеласа, однако благодарила бы Бога, еслибъ ты за него вышла замужъ, то есть, еслибъ ты находилась въ состояніи пренебрегать ихъ всхъ, и не видть себя принужденною скрываться или безпрестанно перемнять свое убжище? Я тебя заклинаю не упущать перваго случая, которой безъ малйшаго помраченія твоей чести представиться можетъ.

Вотъ опять матушка начинаетъ мн докучать.

Мы съ нею свидлись весьма хладнокровно, я тебя увряю. Я ее просила не поступать со мною доле по Гарловски. Я сего не могу снести.

Сколь о многихъ рредмтахъ я имю писать къ теб! Едва знаю ли я откуда мн начать оное. Мысли мои столь наполненны, что кажется вдругъ стремятся изъяснить теб вс произшествія. Однако, что бы быть свободною, я вознамрилась удалиться въ какой ни есть уголокъ сада. Да сжалится Небо надъ такими матерями! Не ужели думаютъ он, что своими подозрніями, бденіемъ, и досадою могутъ воспрепятствовать дочери писать или длать то, о чемъ она уже давно думаетъ? Он гораздо бы больше успли оказаніемъ ей своей довренности. Дочь великодушная неспособна употребить во зло оную.

Роля, которую ты должна играть съ твоимъ Ловеласомъ, кажется мн чрезвычайно трудна. Она безъ сомннія ему прилична. Но я о теб жалю! Ты можешь на что нибудь ршиться судя по своему состоянію: но я вижу вс затрудненія онаго. Если ты не сомнваешься, чтобъ онъ во зло употребилъ твою довренность, то я весьма бы желала, чтобъ ты по крайней мр хотя притворилась, будто имешь къ нему нсколько оной.

Если ты не расположена вскор съ нимъ сочетаться бракомъ; то я одобряю твое намреніе ухать въ отдаленное отъ него мсто. А было бы еще лучше, ежелибъ онъ не зналъ, гд ты находишься. Впрочемъ я уврена, что еслибъ твои родственники его не опасались, то какъ скоро узнали бы они о твоемъ убжищ, то принудили бы тебя подъ клятвою назадъ къ нимъ возвратиться.

Я думаю, что во что бы теб ни стало, ты должна требовать отъ своихъ душеприкащиковъ, дабы они утвердили тебя во владніи твоего наслдства. Уже съ нкоего времени приготовила я для тебя шестьдесятъ гвиней, и дожидаю только твоего приказанія. Я могла бы доставить теб и боле, естьлибъ прежде ихъ не истратила. Не думай получить отъ своей фамиліи ни полушки, если силою отъ нихъ не отнимешь. Будучи уврены что ты произвольно ухала, они казалися вдругъ и огорчены и весьма довольны тмъ, что ты оставила посл себя драгоцнные свои каменья и деньги: и что не взяла съ собою лучшихъ своихъ платьевъ. Будь уврена, что они весьма худо будутъ отвтствовать на твое требованіе.

Ты справедливо думаешь, что вс т, которые не столь ясно о всемъ увдомлены, какъ я, приведены будутъ въ великое замшательство, разсуждая о твоемъ побг. Иначе не могутъ они назвать твой отъздъ. И въ какомъ смысл, любезная моя, можно бы было принять оной хотя нсколько благосклонне для тебя? Сказать, что ты не намрена была хать, когда уже согласилась съ нимъ видться; тому никто никогда не повритъ! Сказать, что столь твердый разумъ, какъ твой, былъ увренъ противу собственныхъ своихъ свденій, во время свиданія, коль мало очевидной справедливости! Сказать, что ты была обманута, приведена ко всему хитростію; естьли такъ говорить, и находить въ томъ вроятность; но сіе извиненіе нимало не соотвтствуетъ твоей слав! Жить же съ нимъ, не сочетавшись бракомъ, съ человкомъ извстнаго свойства; отъ сей мысли сколь великаго должно ожидать отъ публики посмянія! Я съ чрезвычайною нетерпливостію желаю знать, какой оборотъ дала ты въ письм всему тому, что ты писала о своемъ плать.